Неужели она так и будет без конца сомневаться, бояться, что не получится совместить отношения с детьми и с их отцом? Они все для неё важны. Она привязалась к каждому, окончательно, бесповоротно и незаметно для себя увязла в этой чудной семейке. По уши. Или даже по самую макушку. Или даже ещё-ещё глубже. Она не может предать искреннюю привязанность Евы, доверие Макара. И ей не хочется отказывать от их отца.
А ведь в самый первый день Арининой работы в этом доме Оксана Григорьевна говорила: «Ну ты же знаешь. Из нянь в любовницы, потом в жёны. Так и рассчитывают».
Нет-нет-нет-нет. Она не рассчитывала. Но получилось-то…
Ну почему всё настолько сложно? И почему она так волнуется, ожидая возвращения Евы? Хотя Котенков же сказал, что та не против. Но ещё сильнее – реакции Макара. И данное волнение никак не смыть, сколько времени ни стой под душем.
Отец с дочкой вернулись не с пустыми руками, опять накупили выпечки в какой-то кофейне покрупнее. Кофе-кот шкодливо подмигивал с крышки картонной коробки, а Ева, увидев Арину, обиженно и встревоженно спросила прямо с порога:
– А почему ты за мной не приехала?
– Я… ну… – Арина не сразу нашлась, что ответить. – Просто твой папа захотел сделать тебе сюрприз.
– Вы бы могли вместе приехать, – назидательно заметила Ева, и очень хотелось подумать, что для неё это оказалось бы ещё более приятным сюрпризом.
– В следующий раз так и сделаем, – кивнула Арина.
Котенков держался немного в стороне, но не отрывал от неё взгляда, который одновременно и притягивал, и смущал, и сводил с ума. А потом у него зазвонил мобильник. Котенков посмотрел на экран.
– Ой, блин, забыл, – произнёс с нескрываемой досадой. – Слушайте, девочки, мне надо ехать. Прямо сейчас.
– А может, не так уж и надо? – с надеждой спросила Ева, обхватила его, запрокинула лицо, упёрлась подбородком в живот.
И Арине тоже жутко-жутко захотелось вот так же обхватить, и не отпускать, и смотреть настолько же жалостливо. Но она не решилась – даже подойти слишком близко в присутствии Евы и просто дотронуться. Хотя бы провести ладонью по плечу, на секунду сжать пальцы.
– Ев, я бы с радостью остался. Но я уже договорился, а слово надо держать, – произнёс Котенков, сжал губы, поднял голову, посмотрел на Арину и на мгновение прикрыл глаза. А потом перевёл взгляд на дочь, улыбнулся, добавил: – Только не съедайте всё, оставьте и мне немного. – И опять посмотрел на Арину. – Хорошо?
– Хорошо, – пообещала Ева.
А она ничего не стала обещать.
Вернулся он поздно, когда остальные уже спали. Даже Арина почти заснула. Во всяком случае она точно не слышала, как он вошёл, очнулась от осторожного ласкового прикосновения. А утром проснулась в крепких надёжных объятиях, и вставать было в сто раз сложнее, чем обычно. Не потому что не выспалась. Просто – так можно было пролежать бесконечно, но…