— У тебя красные глаза. Ты плакала?
— У меня красные глаза, потому что я всю ночь боролась со сном. Я не закрою глаза, когда вокруг так много отвратительных животных. — она сделала паузу, подчеркивая сказанное. — Не говоря уже о собаках.
Я улыбнулся.
— Твои оскорбления жемчужина для меня.
Она соскользнула с будки элегантными ногами балерины, стараясь держаться подальше от пятен мочи, и схватила свою туфлю. Мне пришлось подавить веселье по поводу ее настойчивости держать эту туфлю поближе.
— Я не отправлюсь на поиски второй туфли, какими бы дорогими они ни были. И никого не волнует, как ты выглядишь. В ближайшее время тебе не понадобятся модные туфли.
Не говоря уже о том, что девушка выглядела как секс-бомба даже в своей разорванной одежде. Она, наверное, все еще выглядела бы, как гребаная модель в мешке из-под картошки.
Марселла ухмыльнулась и подошла ко мне, ее бедра покачивались из стороны в сторону самым завораживающим образом, прежде чем она остановилась рядом с решеткой. Прошлой ночью, когда я застал Денвер писающего у будки, я на мгновение увидел за ее высокомерной маской, но теперь выражение ее лица вновь стало стальным.
— Тебе не все равно, судя по тому, как ты продолжаешь меня разглядывать. Я думала о тебе всю ночь...
Я приподнял бровь.
— Я не освобожу тебя для быстрого перепихона, независимо от того, насколько хорошо ты трахаешься. Но попытка неплохая.
Ее губы сжались.
— Я лучше буду спать в конуре с этими собаками, чем пересплю с тобой. Но могу сказать, что ты много об этом думал.
В ее глазах было столько высокомерия, что пришлось подавить желание распахнуть дверь и прижать ее к себе, чтобы она заткнулась.
— Рано утром я поняла, где видела тебя раньше. В клубе несколько недель назад. Ты смотрел на меня так, как смотрят все мужчины, будто готов был продать свою левую почку за ночь со мной.
Я схватился за прутья, посмеиваясь.
— Черт, ты чертовски тщеславна. Я наблюдал за тобой, потому что искал возможность похитить тебя.
Марселла ухватилась за прутья под моими пальцами, наклонившись вперед, так что наши лица стали намного ближе. Верхние пуговицы ее шелковой блузки были оторваны, открывая мне вид на ее декольте и соблазнительную выпуклость груди. Я оторвал взгляд, но встретился с ее душераздирающими глазами. Я никогда не видел таких голубых глаз, как у нее, но с более темным кольцом вокруг них, никогда не видел такой безупречной кожи, почти перламутровой, особенно на фоне ее черных волос. Словно она действительно материализовалась из сказки. Из очень грязной, взрослой сказки. Действительно, Белоснежка.