Парень опускает одеяло, я поднимаю его и смотрю на себя сверху вниз.
— О Боже! — Задыхаюсь от шока, а затем сужаю глаза на Бишопа. — Ты что, издеваешься надо мной? Я выгляжу так, будто меня избили.
— Эй! — Он вскидывает руки вверх. — Ты знаешь, каким я становлюсь, и почти уверен, что был немного снисходителен к тебе.
— Правда? — Я ругаю его, стряхивая одеяло со своего тела и идя в сторону ванной. — Потому что я уверена, что это моя кровь на твоей гребаной губе! — Захлопываю дверь, а затем кусаю кулак, сдерживая крик. Все мое тело пульсирует. Мои бедра, ляжки. Моя шея чувствует себя так, будто на ней до сих пор зажато массивное кольцо, мой чертов сосок как будто оторвали, и, что еще хуже, мое влагалище чертовски распухло, потому что нет, он не может просто пометить меня в одном месте; он должен полностью уничтожить меня. Включив кран, я медленно вхожу в горячую воду и кричу, не успевая остановить себя. — Ублюдок!
Нейт стучит в свою дверь, потому что я ее заперла.
— Мэдс! Что случилось?
— Оставь меня в покое, — кричу я. — Почти уверена, что ты тоже знал, что происходит, ублюдок, — бормочу себе под нос, хватая мыло и проводя им по рукам. Теперь, когда первоначальное жжение прошло, вода, стучащая по моей ушибленной плоти, действительно успокаивает.
Бах.
Бах.
— Мэдисон! — снова зовет Нейт через дверь. Я закатываю глаза, хватаю полотенце и оборачиваю его вокруг себя.
— Что?
— Ты в порядке?
— Я голодна. Собираюсь перекусить.
— Я сделаю. Возвращайся в постель!
— Не надо...
— Мэдисон, — рычит он.
— Я хочу увидеть Дэвила. Заткнись и перестань указывать мне, что делать! — Я собираюсь взять свою одежду, когда понимаю, что ничего не взяла с собой. Бл*дь.
Выхожу, но Бишопа уже нет. Подозрительно оглядывая свою комнату, я проверяю шкаф, но ничего не нахожу. Влезаю в белые узкие джинсы, черный топ и кроссовки, а затем беру свитер. Помню, что медсестра сказала, что сегодня я могу снять пластырь, поэтому сдергиваю его с головы, ощущая прохладу, пронизывающую мою вновь открытую кожу. На месте раны все еще есть пара швов-бабочек, поэтому я оставляю их там. Сама рана больше не болит, только легкая головная боль, пульсирующая в затылке. Но это, конечно, может быть из-за того, что Бишоп дергал меня за волосы накануне вечером. Хотя я знаю, что он мог быть гораздо более грубым, чем был.
Выбрасываю пластырь в мусорное ведро и беру ключи. Мне все равно, что они скажут; я хочу увидеть своего брата. Он не сделал ничего плохого. Я просто знаю, что он не делал.
Но в одном я ошибалась. Я определенно не жалею о прошлой ночи.