— Нейт! — кричу я, бросаясь к ним, но цепляюсь за спину Нейта, мои руки смыкаются вокруг его горла. Дэймон уворачивается, спокойно уклоняясь от ударов, на его лице не видно никакого страдания. Он выглядит почти незаинтересованным — скучающим.
Нейт падает на землю, а я на него сверху.
— Какого хрена? — Я бью Нейта по спине. — Мудак!
Нейт переворачивает меня на задницу и встает на ноги, указывая на меня.
— Оставайся, бл*дь, там. — Затем он поворачивается к Дэймону. — Я тебя, бл*дь, знаю.
Я встаю на ноги.
— Оставь его в покое.
Дэймон смотрит на Нейта.
— Я знаю, что ты знаешь.
— Заткнись, Дэймон! — огрызаюсь я. Ему нужно закрыть рот, пока он не сказал какую-нибудь глупость. Надеюсь, он скажет это на латыни.
Нейт наклоняет голову.
— Et tu puer vetustus amissus… (прим. с лат. Ты потерянный мальчик)
Ну, вот и закончилась эта теория.
— Ты говоришь на гребаной латыни? — кричу я в сторону Нейта, но он вскидывает руку, останавливая меня. Достав телефон из кармана, я быстро открываю приложение «Переводчик», чтобы ввести в программу хотя бы одно слово, которое я уловила. Я захлопываю рот, чувствуя напряженную энергию в комнате. Это похоже на то, как будто два дьявола столкнулись лоб в лоб, и один из них падает. Это зловеще, жутко, и у меня мурашки бегут по позвоночнику от того, насколько это серьезно и страшно.
Позиция Дэймона меняется. Воздух электризуется, когда его плечи расправляются, глаза превращаются в черные шарики, а губы изгибаются.
Я отступаю назад, понимая, как мало я о нем знаю. Все его существо только что изменилось на моих глазах. Он больше не тихий камердинер, который почти не говорит по-английски. Теперь я вижу его — как он выразился – Альфа Потерянных Мальчиков.
— Pueri et im amissa.
Потерянный Мальчик.
Итак, Нейт знает о них. Если что-то было сказано о Потерянных Мальчиках. Конечно, бл*дь, он знает.
— Ну, это все здорово и все такое, но я устала...
— Мэдисон! Заткнись! — огрызается Нейт.
Он снова поворачивается к Дэймону, подходя ближе. Мои пальцы дергаются, желая встать между ними, чтобы предотвратить любую другую ссору.
— Non potes habere eam, — рычит Нейт, его губы искривлены, а шаги рассчитаны. Как голодный тигр, который ждет, чтобы убить свою добычу.
Не получишь ее.
Ладно, какого черта?
— Меня? — спрашиваю я, оторвавшись от телефона. — Что вы двое на самом деле, бл*дь...
Дверь с грохотом открывается, показывая Бишопа, стоящего там, с темным капюшоном на голове, в свободных, рваных джинсах и в солдатских ботинках на ногах. Его глаза сначала сканируют меня, а затем переходят на Нейта и Дэймона.