Наша армия двигалась достаточно комфортно. Погода благоприятствовала. Да и настроение у людей было приподнятое. Я скакал в окружении «ближников» позади Радомысла и князей-союзников. Мне удалось с помощью плотника, помогавшего «создавать» требушет, создать для Радомысла протез. Плотник сделал произведение искусства. Получив мерки и оглядев целую руку дядюшки, мастер выстругал за день шедевр. На протезе он изобразил даже морщины и заусеницы. Как же жаль, что нет лака, чтобы сохранить это произведение. Думаю, что в будущем я сделаю ему металлический протез. Будет Радомысл первым киборгом словенов.
Ухмыляясь незамысловатой шутке, я посмотрел на спину дяди. После получения подарка, он даже стал спину держать ровнее. А его благодарность в глазах сказала мне больше любых слов. Дядя так растрогался, что обнял меня, когда получил с рук плотника подарок.
Вдохнув полной грудью аромат леса, в который мы вошли, я в который раз удивился чистоте вкусного запаха деревьев. Да, наша армия оставила свой запашок, но это другое. В этом веке природа необыкновенно прекрасна.
Мы двигались на север в сторону Ладожского озера. Немногочисленные путники, попадающиеся нам на пути, были вынуждены свернуть с дороги, пропуская длинный караван нашей армии. На привалах Сокол и Куляба тренировались сами и поощряли остальных к этому действию.
В течение пяти дней мы подошли к предполагаемой ставке Гунульфа. Наш авангард встретился с разъездом гунульфова войска. Стычки не произошло. Стороны поспешили сообщить руководству о местоположении противника. К вечеру пятого дня мы подошли к берегу озера.
У нас был рисунок сражения, была предполагаемая карта расположения сил противника. Когда я воочию убедился в верности разведданных, моей улыбкой можно было ослепить слепого. Все идет по плану. Я даже начал напевать себе под нос незамысловатую песенку.
Были опасения в том, что Гунульф приготовит сюрприз и переставит свою ставку. Но его самоуверенности можно только позавидовать. Он даже не приказал своей армии выстроиться в боевой порядок. Они как сидели у своих костров, так и продолжали бездельничать. Были какие-то мелкие телодвижения, но это совсем не было похоже на то, что враг готовится к бою. У меня был соблазн прямо сейчас трубить атаку, сметая шатры и внося разрушения в ничем не огороженное местонахождение противника. Жаль, что у них численное преимущество, а у нас всего тысяча конницы. Было бы наших всадников хотя бы три тысячи, то я рискнул бы. Думаю, Гунульф прекрасно знает о нашем численном составе. Да и никто не будет воевать на ночь глядя. В таких сражениях не принято так рисковать. Сражение может затянуться не на один час, поэтому в ночи уже никто не разберет где свой, а где чужой. Поэтому понятна такая беспечность врага. Но ничего, у меня появилась идейка по разворошению этого муравейника.