О, Боже…
Пячусь на непослушных ногах, спотыкаюсь, еле успев схватиться за косяк, и только тут осознаю, что достигла широкого дверного проема в гостиную.
Стою боком, не в состоянии повернуться, посмотреть, что творится в комнате.
Все так же краем глаза вижу телевизор, на экране которого беспорядочно мечется, подрагивает картинка. Диван.
На нем кто-то сидит.
Прижав дрожащую руку к груди, медленно, через силу разворачиваюсь…
На диване спиной ко мне сидят Арина и Андрей. Те самые, что ушли из дома, не оборачиваясь! Не глядя в мою сторону!!!
А теперь сидят здесь, дома!
Замерли как не живые, даже не шевелятся.
Не могу сдержать жалкий всхлип, тут же испуганно зажимаю рот руками, боясь привлечь к себе внимание.
Они меня слышат.
Медленно, ломаными движениями поворачиваются в мою сторону, как совы на сто восемьдесят градусов, настолько заводя голову назад, что там все позвонки должны были раскрошиться. Не может человек так делать! Не может.
А я не могу дышать. Просто не могу. Легкие не слушаются.
У обоих темные, запавшие внутрь глазницы, из которых белесыми струями стелется туман. Открытые рты растягиваются в кривых безобразных улыбках, обнажая бурые щербатые зубы.
Мать твою! Что это???
Пячусь назад, пока не натыкаюсь спиной на стену, и замираю, словно кролик перед удавом. Эта жуткая парочка смотрит вою сторону, не моргая. На лицах восковыми масками застыло безумное выражение.
С каждым ударом сердца все больше гудит в ушах. Ведет в сторону, и перед глазами темная пелена – предвестник обморока. Я хочу этого больше всего на свете! Чтобы темнота поглотила, избавив от дикого ужаса.
Не поглощает. Ласково обнимает, а потом безжалостно выталкивает на поверхность, оставляя наедине с обступающим безумием.
Придерживаясь за стену, делаю осторожный шаг в бок. В сторону лестницы, что ведет на второй этаж.
Еще шаг.
Две пары темных, как бездна, глаз неотрывно следят за каждым моим движением.
Снова шаг.
С неумолимо растущим ужасом наблюдала за тем, как они поднимаются. Не разгибая колен, спины, не поворачивая головы, как два робота, собранных рукой неумелого мастера. Дергаясь, заваливаясь то на один бок, то на другой, рывками распрямляли конечности, выпрямлялись, вставая на ноги.
– А вот и Диана! – раздается веселый безудержно бодрый голос сестры. Ее губы не шевелятся, все так же растянуты в безумной ухмылке, а звонкий голос раздается из ниоткуда, льется со всех сторон, – иди к нам.
Зовет, сдирая когтями остатки здравого смысла.
Судорожно мотая головой, отступаю, дыша через раз, захлебываясь истерикой готовой вырваться на волю.