– Я чуть с ума не сошел, когда понял, что ничем не могу тебе помочь… – прошептал он мне в макушку.
– Ничем?! Ты меня спас!
– Как тебе вообще в голову пришло надеть эту дрянь?!
Я хихикнула.
– Что смешного, Алисия?
– Ну, наверное, если бы ты этого не сказал, я бы начала волноваться. А так все в порядке, его светлость эрцгерцог Барельвийский совершенно такой же, как и всегда.
– И что это значит? – поинтересовался он, коснувшись пальцами моего подбородка и побуждая смотреть ему в глаза.
– Это значит, что…
– Что ж, Райнхарт, рад видеть тебя в добром здравии. Или около того.
Мы чуть не отпрыгнули друг от друга, точнее, я бы отпрыгнула, но Райнхарт меня удержал. Гориан без лишних церемоний прошел в комнату и опустился в кресло, в котором вчера (или уже сегодня?) сидела я. Выглядел король по-прежнему бледным, но силы к нему понемногу возвращались. Насколько я поняла, вчера он потратил еще очень много сил, когда выпустил феникса, спасшего меня с Эдером, поэтому после возвращения из тюрьмы тоже лежал под восстановительными схемами.
Большая часть его недуга была именно магической, алая схема отравляла его тело и разум долгие годы, но стоило ей разрушиться, и королевская магия почти мгновенно запустила восстановительный процесс. Поэтому отец не просто уверенно держался на ногах, его стати можно было только позавидовать. Исчезли глубокие, прорезавшие его лицо морщины, остались лишь мелкие, соответствующие возрасту. Ушла нездоровая худоба, разве что мышцы восстанавливать придется уже немагическим путем. Лекари поработали над тем, чтобы он мог полноценно двигаться, но возвращать былую физическую силу отцу предстояло самому.
– Алисия, – Гориан перевел взгляд на меня. – И тебе доброе утро.
– Доброе утро, ваше величество, – почему-то хором отозвались мы с Райнхартом.
– Да оставьте вы эти церемонии, – король махнул рукой. – Для тебя Гориан, для тебя отец. Если никто из присутствующих не возражает.
Кажется, я начинала понимать, о чем Райнхарт говорил в поезде. Свое чувство юмора и специфическую манеру общаться отец тоже не растерял. Схема, воздействующая на его сознание, как и та, которая сработала от тиары, должна была полностью стереть его личность, но, подобно мне, благодаря королевской магии, он помнил все, что происходило под алой схемой. Точнее, под алыми схемами: их приходилось постоянно менять, постоянно наполнять силой. Дориана и Себастиан старались посменно, как выразился сам Гориан. Вчера по дороге в тюрьму мы обсудили с ним все, что произошло.
Когда арестовали Дориану и Ликровеца, а спустя несколько минут принесли весть, что Марирского арестовать не удалось – он в Аелуре, Гориан понял, что надо срочно ехать туда. По дороге он рассказал мне, что никогда не допустил бы подобного – он не принимал непроверенных украшений, не надевал никакой непроверенной одежды, но Дориане каким-то образом удалось добраться до медальона, с которым он практически не расставался.