Помимо далеко не самых простых отношений с принцессой, был еще тот, кто пытался убрать ее и меня со своей дороги. Пока Алисия считала, что я навязываю ей собственное общество, я понимал, что с нашим возвращением в Барельвицу ставки только повысятся. Если, конечно, невидимый враг не попытается этому возвращению помешать. Поэтому я не обманывался насчет того, что нас оставят в покое, не расслаблялся и все время практически не спускал с Алисии глаз. Исключая ее покои, а теперь купе, которое она также должна была делить с эри Лимор.
Специально для ее высочества к длинному поезду, следующему в столицу, прицепили дополнительный вагон. На этом настоял я, потому что Ликровец об этом даже не подумал.
– Ее величество просили не привлекать лишнего внимания, – процедил он на мой приказ.
– Для этого ее величество должна была отправить за ее высочеством как минимум втрое меньше гвардейцев. Вы как собирались везти принцессу? В багажном вагоне, чтобы ее никто не видел? Или среди других пассажиров, при этом рискуя жизнью ее высочества? Вы везете в Барельвицу не драматурга, а престолонаследницу!
Ликровец скривился, но мой приказ выполнил, а я за час до отправления лично нанес на всю поверхность вагона защитные схемы. Теперь войти в него могли только я, Алисия и эри Лимор. А стены его могли выдержать сход лавины, камнепад, пожар и даже погружение под воду. Естественно, ничего из этого я допускать не собирался, но предпочел приготовиться ко всему.
Безопасность Алисии была для меня прежде всего.
Как принцессы и… просто как Алисии.
Когда я укреплял вагон схемами, осознал, что сделал бы то же самое для обычного драматурга. Просто потому что она Алисия.
В вагоне было всего два купе: для королевской особы и для ее сопровождающих. Вместо диванов первого класса, кровати с бархатными покрывалами, изящные светильники, обитые тканью цвета красного вина стены. Диваны здесь тоже были, в специальной нише для трапез. Если отодвинуть занавески, можно рассматривать проплывающий пейзаж в огромное окно.
– Тут просторно, – сказала Алисия, когда поднялась в вагон. Как и во дворце, мне показалось, что она чувствует себя неуверенно, но скорее умрет на месте, чем в этом признается. Впрочем, об этой ее особенности мне поведала эри Лимор. Алисия не любит, когда ее обманывают и терпеть не может чувствовать себя глупо.
– Вы, ваше высочество, с вашей матушкой можете выбрать любое купе. В каждом из них две постели. Я поеду во втором.
– Даже странно, что вы, герцог, не напросились в мое, – ядовито заметила принцесса, а я, пока эри Лимор увлеклась рассматриванием вышитых золотыми нитями занавесок, склонился к Алисии и вложил в голос всю свою искренность: