Мать, Никалина Бальская, многому ее научила. Именно поэтому Дориана легко избавлялась ото всех женщин, которые приближались к Гориану. Свентана Эмрос оказалась той, с которой пришлось потрудиться. Она не сдавалась. Не хотела отказываться, за что и поплатилась. Всем.
– Именно так, – произнес мужчина, возвращая ее в небольшую комнатку, где проходила их встреча. Дориана поежилась: здесь было невыносимо холодно даже несмотря на меха. – Теперь нам нужно убрать Барельвийского.
Она вскинула брови.
– Пока что просто из Барельвицы, – усмехнулся мужчина. – Подальше от нашей… принцессы. Я его знаю очень хорошо, он найдет способ обойти запреты, а эри Лимор наверняка расскажет своей… дочери о том, что успела узнать за эту неделю.
– Намекаешь на то, что эри Лимор не должна к ней доехать?
– Не намекаю. Говорю прямо.
– Это слишком опасно. Пусть доедет, от нее я избавлюсь здесь. Кроме того, если ты уберешь Барельвийского из столицы до и на время бала, слова Лимор уже не будут иметь никакого значения. Мы сделаем все быстро, и принцессу возненавидят за смерть короля. А пока пусть тешится со своей «мамочкой», и чем больше, тем лучше. Прислуга уже смеется над ней за то, что принцесса зовет матерью камеристку.
Мужчина, до этого времени находившийся в тени источавших ледяной холод каменных стен, шагнул в центр комнатушки, освещенной крохотной схемой. Это был единственный источник света: окон здесь нет, впустить лучи утреннего весеннего солнца было некому.
– Пока акцент Барельвийского на принцессе, он не уедет, – Дориана подперла ладонью подбородок. – Что ты собираешься делать?
– Принцесса – не единственный его интерес. Есть и другие. Например, леви Виграсс.
– Леви Виграсс? – Дориана расхохоталась. – Он ее ненавидит.
Благодаря Жанне, которой, кстати, в свое время помогла именно она. В те годы Жанна должна была стать женой эрцгерцога Барельвийского, но эта выскочка, Эмилия Виграсс, будучи гораздо ниже по положению, умудрилась влезть между ними и разрушить такой чудесный перспективный союз.
К счастью для Жанны, она входила в круг фрейлин Дорианы. К ее же счастью, Дориана ей благоволила.
– Малышка Элеонор? – хмыкнул мужчина.
– А вот это уже интереснее, – королева поднялась. – Говорят, нынешний Барельвийский очень привязан к сестренке. Вот и пусть занимается ее поисками. А когда вернется, будет уже поздно. Рассчитываю на тебя.
Она едва коснулась пальцами мужской ладони, проходя к двери. Добавила, не оборачиваясь:
– Впрочем, как и всегда.
Она еще не думала, как, но, когда все закончится, его тоже придется убрать. К сожалению. Да, им было хорошо вместе, но любовь – слишком ненадежное чувство. Власть гораздо надежнее.