Лиля моргнула, потом потёрла глаза. Она, хоть убей, не могла вспомнить, как выглядела эта женщина. Игра света... Ладно, не меньше тридцати. Она не младше Викуси, а та в последнее врем выглядит паршиво. Хоть и не курит теперь.
Лиля остановилась возле круглосуточного минимаркета.
– С вас девяносто три.
– Картой. О, подождите... Вон ту зажигалку.
Лиля сидела в машине, рассматривая новую зажигалку. Между двумя слоями пластика – крошечные махровые шарики цветов гипсофилы и какие-то мелкие веточки, напоминающие укроп. В деревне у одного из уазиков была такая ручка рычага переключения передач. Из эпоксидки, а внутри – вечная, застывшая роза в пене мелких пузырьков воздуха. Когда бабе Даше стало плохо, дядь Володя на руках перенёс её туда, на заднее сиденье, а Лиля села спереди, рядом с ним, и всю дорогу вглядывалась в эту розу, как в живую. На следующий день у неё болели коленки, которые всю дорогу на ухабах стучались друг об друга. У неё были тогда коленки, как у новорождённого жеребёнка... С такими же огромными суставами.
Она посмотрела на свои ноги, обтянутые паутинкой тончайших колготок, и потянула за краешек ленточки на слюдяной упаковке. Проклятый мир, в котором у маленьких девочек умирают любимые бабушки, а мама не может даже утешить, потому что сидит допоздна в тухлом магазинчике, который как был местным сельпо, так и остался, несмотря на регулярно обновляемую вывеску. "ИП BARANOFF", – гласила она, когда небольшой грузовичок, подскакивая на ухабах, увозил маму, Лилю и их небогатые пожитки на юго-запад, к такой далёкой Москве, к новой роскошной жизни. А спустя полгода и Викин папа перебрался за ними, с помощью старого друга, конечно. Вика была тогда уже совсем взрослой на вид, но так радовалась Москве!
Лиля чиркнула зажигалкой, потом потрясла её и чиркнула снова. Краешек сигареты стал оранжевым в темноте, оранжевым, как закаты над морем. Она затянулась и потянулась положить зажигалку в бардачок, но та выскользнула из пальцев.
Чёрт. Что же всё падает-то сегодня. Лиля нагнулась, придерживая волосы рукой и щурясь от дыма, который лез в глаза, и попробовала нашарить зажигалку. А... Зацепилась?.. Вот. Но...
Она выпрямилась. В руке была не зажигалка. Это был брелок с ключами от Викиного "жигулёнка". "Вишенка моя спелая", – так ласково подруга называла свою колымагу.
Лиля докурила сигарету и снова пошарила под сиденьями. А вот и зажигалка. Перед глазами снова встала та роза под мозолистой рукой дядь Володи.
Ладно. По крайней мере, подруга больше не будет толкаться в метро. Завтра нужно будет отдать ей, прямо с утра. Волосы провоняли... Твою ж налево. Макс опять будет ругаться.