– Это точно, – хмыкнул мужчина, протягивая ей пачку. – Ищи-свищи. Ты куда такая... нарядная?
– С работы. Я менеджер по турам, – вздохнула Лиля. – Хотела убежать от всех... На неделю, а то и больше. Поменять там билеты... На Мадейру. Вылет сегодня... Но теперь ни паспорта, ни загранника, ни билетов... В отпуск выпихнули... Всё пропало...
– Всё, шо нажито непосильным трудом, – снова хмыкнул мужчина. – Портсигар отечественный... Три штуки.
Лиля криво усмехнулась. Да. Всё, что нажито... трудом. Непосильным? Нет. Изматывающим, нервным – да.
"Через триста метров поверните налево", – сказал навигатор.
Лиля смотрела вперёд, на красные и белые огоньки. Мужчина протянул руку и ткнул в экран смартфона. Пепельница была переполнена, и Лиля опустила стекло, щелчком отправляя окурок в ночь. Мужчина нахмурился.
– Чего соришь?
– Ой. Простите. У вас тут пепельница полная.
– Да. Надо вытряхнуть.
Дорога тянулась и тянулась. Поворот налево, потом направо...
– О... Погодите, – сказала Лиля, оглядываясь. – Вы, по-моему, поворот перепутали... Стойте! Подождите!
– Сначала вытряхнем пепельницу, – сказал мужчина, косясь на Лилю. – Не бойся, тут недалеко.
Лиля с ужасом смотрела на него, на серый пиджак, отблескивающий в свете всё реже попадающихся фонарей. Она не хотела верить. Нет. Нет!
– Отпустите меня, – сказала она медленно, глядя на пробегающие мимо деревья. – Меня будут искать. Меня будут искать...
– Вздорную тёлку, которую выпихнули в отпуск? – Он повернулся к ней, и взгляд очень не понравился Лиле. – Ты улетела на Мадейру, помнишь? И осталась там. Наверняка загуляла с каким-нибудь горячим красавчиком. А ну, скажи, каков он? Где он тебя трогал? Наверняка напоил и завёл на пляж, в уголок...
Лиля сглотнула. Перед глазами всё плыло. Она лишилась всего, а теперь может лишиться жизни из-за собственной тупости. Её не будут искать как минимум неделю...
– Пожалуйста! – закричала она, вцепляясь в дверь, но деревья слились сплошной пеленой. Слишком быстро... – Прошу!
Машина свернула на грунтовку, прошуршав по щебёнке, и мужчина резко кинулся на Лилю, хватая за шею.
– А ну тихо, – прошипел он, слегка придушивая её. – Нишкни, паршивка! Знаю я таких!
Она в отчаянном, судорожном, безнадёжном движении, изогнувшись, подобрала ноги к себе... и тут же выпрямила их, отбрасывая его назад, от себя, шаря пальцами по двери.
Дверь распахнулась, и Лиля бросилась прочь, от его разъярённого крика боли, хромая, спотыкаясь, сдирая на ходу правую туфельку. Кажется, левая вонзилась ему... В ногу?
Лес, тёмный, заросший кустами, трещал под ногами того, кто гнался за ней, а она неслась по ровным рядам елей, обдирая руки об сухие нижние ветки, напарываясь голыми ступнями на мелкие и крупные сучки. Беги...