– Пять лет, – уверенно ответила Лиля, следуя указаниям Ларата.
– Три дома за пять лет? Ты, верно, отлично работаешь. Замечательно. Буду рад предложить тебе повышение до горничной, если первые пару недель пройдут гладко.
Они действительно прошли гладко, потому что компания на нижнем этаже подобралась просто замечательная. Кир Атло раз в неделю выставлял бочонок вина для катьонте, и на вопрос Лили управляющий, довольно молодой для своего места, с ухмылкой ответил, что лучше быть щедрым, чем обворованным.
– Ну что же, – сказал с улыбкой кир Ясмил одним прекрасным, жарким днём. – Ты хорошо себя показала. Ни у кого нет нареканий к тебе. С завтрашнего дня я увеличиваю твоё жалованье. Возьми белый передник. Ты теперь горничная.
Белый передник поверх синего форменного платья напомнил о школьной форме, и Лиля шла из платяной комнаты, расправив плечи. Следующие несколько недель прошли в однообразном кружении между комнатами и кухней, перешучиваниями с другими катьонте, попытками распробовать-таки кислое вино и не сойти с ума от очередной порции стирки. "Во поле берёза стояла", – пела Лиля тоскливо над лоханью с мыльной пеной, в которой плавали нижние платья. – "Во поле кудрявая стояла". Девушки смотрели на неё с удивлением, но потом перестали удивляться и начали иногда подпевать, а потом научили Лилю и паре своих песен, "постирочных", как она их называла про себя. Песни были тоскливые. От них сжималось сердце, и Лиля иногда жалела, что читар пришлось оставить. Малограмотная катьонте, которой она была по легенде, вряд ли могла владеть читаром.
Сентябрь ворвался в окна залпом оглушительной жары. Она насмерть выжигала нутро при вдохе. Кир Ясмил постоянно просил ледяную воду в комнату, и катьонте жребием решали, кто поднимется к нему из прохладной кухни на второй этаж, жаркий, как адское пекло. Впрочем, жара вскоре отступила, сменившись накрапывающим тёплым серым дождиком, и в одно из воскресений к киру Атло приехали гости.
Лиля уже участвовала в званых ужинах в качестве гостьи и хозяйки, но она впервые обслуживала их в качестве катьонте. В целом, ничего особенного тут не было, но приходилось следить за осанкой и направлением взгляда. Ну что поделать, если любопытно! Лиля терпела, как могла. Она ходила вместе с камьером Ясмила, разнося напитки и убирая грязную посуду, и удивлялась, почему им позволяют появляться при гостях.
– Мне говорили, что в хороших домах катьонте не должно быть видно и слышно, – шепнула она второй горничной, которая вытирала бокалы на кухне. – Почему нас выпускают?