Рассвет только угадывался вдалеке, небо не успело посветлеть. Нэни сладко улыбалась во сне, Аяна посмотрела на неё с улыбкой и спустилась во двор, затянутый таким густым туманом, что казалось, будто она нырнула в молоко. Примерно со дня осеннего равноденствия туманы утро за утром начинали умывать всё вокруг, вымывая краски деревьев, листьев, травы, день за днём приглушая яркость и размывая оттенки. Отчётливо пахло прелой листвой, и Аяна зябко поёжилась. Интересно, впору ли ей тёплая стёганая куртка? Должна быть впору, вроде бы она с прошлой осени не выросла и не раздалась. Эх, жаль, что она не такая, как Нэни… Ну ладно. Что думать о том, чего нет? Нужно достать одеяла и проверить подошвы и шнурки у тёплой обуви. Дел и так достаточно.
Огонь тихонько разгорался в очаге. Двор был тихим и тёмным, и нарушать эту тишину совсем не хотелось. Она ковшом зачерпнула воду из большой бочки с крышкой, глядя, как Лойка выскакивает на крыльцо, потягивается и тут же убегает в дом, зябко хватая себя за плечи. Видимо, копание сестры в сундуке разбудило и Мару с детьми, потому что, пока вода нагревалась, в детской уже выставили ставни с одного окна, и сразу за стеклом показалось любопытное лицо Ансе.
В кладовой лежали остатки вчерашнего ужина. Аяна вынесла к очагу завёрнутый в тряпицу хлеб, всё ещё мягкий, варёные яйца в коричневой скорлупе, связку жирной копчёной рыбы, кашу и тушёную тыкву и выложила всё на несколько больших деревянных тарелок. Небольшой медный стакан по очереди нырнул в мешочки с травами, и скоро над очагом закипел ароматный травяной настой, в который Аяна, подумав, добавила ещё несколько листьев ладонника, сорванных со связки над столом.
Она сидела и смотрела, как не спеша, потихоньку просыпается двор, а туман постепенно растворяется в воздухе, как отец уходит в птичник, и как дед Баруф, проснувшийся, как обычно, очень рано, набирает в тарелку еды, чтобы унести к себе в зимнюю комнату.
Двор оживал, ускоряя своё повседневное, непрерывное движение, лишь замедлившееся на ночь, словно колесо повозки, которая сбавила скорость на повороте, но выехала на ровную, светлую прямую дорогу.
Из летней спальни спустились близнецы, которых Аяна не видела уже несколько дней – с тех самых пор, как они ушли на охоту. Арет и Тамир в младенчестве и раннем детстве были похожи как две капли воды, но, чем больше росли, тем сложнее их было перепутать. Первый вытянулся к своим четырнадцати годам, постоянно путался в конечностях, но был весьма вынослив. Второй же раздался больше вширь и предпочитал дела, которые требовали скорее недолгих, но мощных усилий, чем долгого и постепенного небольшого напряжения.