Они подошли, наперебой зевая, набили карманы кусками хлеба, яйцами и рыбой и собирались было уйти, но Аяна остановила их.
– Где Оша?
Арет, сонный и всклокоченный, зевая, показал в сторону конюшни, а заспанный Тамир озвучил его жест:
– Там.
Аяна подождала, но они молчали.
– Как она?
Тамир пожал плечами и зевнул.
– Вроде устала, – подумав, сказал Арет и тоже зевнул. – Теперь она покусала молодую собаку сына столяра.
-Целеустремлённая у нас псина, если учесть, что у неё почти не осталось зубов, – добавил Тамир, – мы, как видишь, ещё не кормили её сегодня.
– Мы пока что к столяру, покормишь её? Кстати, на леднике три зайца, освежёванные, – потянулся Арет. – Попроси Нэни запечь в сметане. Не зря же по горам-лесам таскались без отдыху и продыху.
– Сходите на скотный за сметаной, я запеку. – Нэни спустилась, завернувшись в осеннюю куртку, а сверху ещё накинула шаль. – И собаку покормлю, когда мы с Марой сварим кашу для младших.
– Хорошо! – вполоборота махнул Тамир, уже подходя к воротам.
Отец вышел из конюшни, налил себе питьё в кружку, отрезал кусок копчёной рыбы и положил его на хлеб.
– Зря они взяли Ошу на охоту, – сказал он озабоченно. – Сходи сегодня в верхнюю деревню за щенком. Не хочется остаться к весне без собаки. Пока ты на болотах, они займутся псом, и будет не так обидно остаться дома.
Аяна кивнула.
– Нэни, пойдёшь со мной?
– У меня другие дела на сегодня, – хитро прищурилась сестра, прихлёбывая из дымящейся кружки, – а ещё зайцы в сметане.
Аяна вспомнила вчерашний вечер и еле сдержала смех.
– Ты что, добить его хочешь?
– Ты вроде младше меня всего на вот столечко, – показала Нэни пальцами. – И при этом ни-че-го, ну прямо ничегошеньки не понимаешь. Вот как так?
– Я всё прекрасно понимаю. Это просто вы все как-то слишком много от меня ждёте, – надулась Аяна, вспомнив, как Тили вчера смеялась над ней.
Отец переводил непонимающий взгляд с одной дочери на другую, потом, видимо, отчаялся вникнуть в их беседу и откинулся на спинку стула, жуя очередной кусок рыбы. Нэни наполнила водой его заварник.
– Отец, заварить тебе сладкий корень?
Отец кивнул, Нэни отломила несколько корешков от связки, которая висела над полкой с чашками, и кинула в воду.
Аяна дожевала свой хлеб и яйцо и поднялась. К столу подтягивались остальные.
– Пусть этот день нам будет во благо. Я пошла. Доброе утро, Мара! Привет, Ансе, Тилеми, Тэт! Аремо, доброго дня тебе! – приветствовала она их.
Она поднялась к маме в комнату. Лойка сидела на полу, тихонько наигрывая на большой деревянной флейте, а мама кормила Вайда.
– Айи! Представляешь, у него зуб! – улыбнулась ей мама.