Городок был шумным, крикливым, и было видно, что торг в самом разгаре. По улицам сновали люди с мешками, парни вели лошадей и гнали овец. Женщины несли клетки с курами, и малыши бежали за ними, хватаясь за подолы.
– Мы ищем постоялый двор, – сказал Верделл мальчишке, игравшему с палочкой и камешком на углу у ворот. – Лошадям нужно отдохнуть, а нам – вымыться.
Мальчишка кивнул и показал пальцем на большой двор в конце улицы.
– Вот там. Вы приехали покупать или продавать?
– Мы проездом.
Мальчишка убежал, кивнув, а Аяна проехала за Верделлом в ворота первого в её жизни постоялого двора, и, спешившись, теперь с любопытством оглядывалась. Он чем-то был похож на общие дворы их деревни, и сеновал под навесом, коновязь с водопоем, поленница в сарае лишь усиливали сходство. В середине двора, у колодца, рядом с недавно, по-видимому, нарочно для торга установленной дополнительной коновязью, дремала старая лохматая собака, которая даже ухом не повела, когда Аяна тихонько свистнула ей.
– Вы впервые у нас? – окликнул их усатый мужчина, выглядывая из окна на первом этаже. – Заходите!
К Аяне подбежал мальчишка, и она отдала ему поводья своего мерина и догнала Верделла, который уже взошёл на крыльцо.
Внутри было темновато и пахло кислятиной. Аяна поморщилась. За несколькими дальними столами над тарелками и кружками сидели люди, но в полумраке их сложно было разглядеть.
– Здравствуйте, здравствуйте, – сказал мужчина. – Меня звать Парос, я тут хозяин. А вы чьих будете? Платье у вас странное.
– Мы издалека, – сказал Верделл. – Это моя жена, Аяна. Я Верделл. Мы бы хотели остановиться у вас на пару ночей и отдохнуть перед дальней дорогой, а ещё искупаться и поесть.
У Аяны засвербило в животе при слове «искупаться». Она представила себе блаженство тёплой воды и чуть не заплакала. Почти три месяца она обходилась мытьём в ручьях и обтиранием мокрым полотенцем. В сумке лежал крохотный туесок ароматного мыла Нэни, и она мечтала о том дне, когда наконец вымоет волосы до скрипа и высушит их, и голова наконец перестанет зудеть и чесаться.
– Плата вперёд. Комнаты у нас разные. Вам подешевле или получше?
– Нам получше, – сказал Верделл, косясь на Аяну. – Ужин в комнату. И зерна для лошадей. Подскажи, уважаемый, – понизил он голос. – А нельзя ли у тебя тут разменять золотой?