– Ох, шулаг, – прошептала Дилар. – Как бы не вышло беды.
– Что такое? – тихо спросила Аяна.
Дилар покосилась на Далэг, которая ехала поодаль.
– Отец может узнать. Там едет любимая Жадэта. Она из Хурга.
– У него есть любимая?
– Да. Они в степи повстречались, и он влюбился. И она тоже. Видела бы ты их взгляды! Зря они нас нагнали. Он тоскует. Дядя Шимет так же тосковал, когда женился на Атэр. Он любил другую.
Аяна обернулась. Их нагоняли повозки, окружённые людьми, и рядом шло большое стадо овец.
Все остановились, и люди двух хасэнов смешались. Они приветствовали соплеменников, хлопали по плечам, пожимали руки. Девушки спешились и радостно обнимали друг друга.
– Вон она, – тихонько кивнула Дилар на одну из девушек. – Кадэр. Охо-хо.
Аяна украдкой поглядывала на возлюбленную Жадэта. Девушка была её возраста, но на этом общее в них заканчивалось. Тёмные волосы её были заплетены в косы и закручены на двурогий головной убор, а две маленькие косички, украшенные бусинами, спускались с обеих сторон круглого золотистого лица, и на щеках от улыбки то и дело появлялись ямочки. Охристо-рыжий халат Кадэр был, как и у всех остальных, отделан цветной тесьмой, и мелкие искорки, вспыхивавшие в её тёмных волосах, тоже были рыжеватыми. Девушка была ниже Аяны, и её плавное, округлое тело будто всё находилось в постоянном, гибком и упругом движении, когда она обнимала подруг.
Аяна поискала глазами Жадэта и увидела, как он, приосанившись и расправив плечи, сидит на лошади и смотрит вдаль, при этом незаметно искоса посматривая на девушку. Его возлюбленная как бы ненароком взглянула на него, и он покраснел и суетливо подобрал поводья. Непонимающая лошадь пошла боком, потом попятилась. Жадэт ещё больше разволновался, пришпорил её и ускакал в степь.
Дилар вздохнула.
– Как дети, честное слово, – сказала она. – Ну да так и лучше, наверное. Главное, чтоб дед Кавут или отец не прознали.
Кавут, глава их хасэна, дед Жадэта и Дилар, муж старой Айдэр, производил впечатление рассудительного мужчины. Он был степенным и спокойным, и Аяне казалось, что его спокойствие непоколебимо. Его побаивались, потому что он мог запросто огреть любого из сыновей или внуков длинной плёткой с длинной громкой кистью на конце, при этом его широкое, до бронзового оттенка загоревшее лицо оставалось совершенно бесстрастным. Аяна понимающе кивнула.
– Он похож на маму моей подруги, – сказала она. – Есть у них что-то общее. Взгляд, наверное.
Она вспомнила Тили. Та, может быть, уже родила. Кто у неё? Мальчик или девочка? На кого похож малыш? Она положила руку на живот и погладила его.