– Мы все умеем, – сказала Джин. – Кто же не умеет петь? Но мы не умеем читать ноты. Мы можем повторить мелодию, но для этого нужно, чтобы кто-то её напел.
Девушки закивали.
– Хорошо. Это упрощает задачу. Из вас вообще никто не знает ноты?
– Нет. Мы из деревень. Там не учат музыке, – сказала ещё одна девушка.
– Тогда начнём с основ.
Лейсе сидела, подперев щёку рукой, и смотрела, как Аяна рисует галочки и треугольнички нот на начерченном от руки нотном стане. Девушки записывали за ней, и потом все вместе пели небольшие песенки о нотах, которые Аяна придумывала прямо на месте. В конце занятия девушки смогли напеть простую мелодию из четырёх нот, и Аяна им совсем не подсказывала.
– Милая, ты прирождённый учитель, – сказала Лейсе. – На, держи.
Она вложила в руку Аяны два медных, и та удивлённо посмотрела на неё.
– Да-да, милая, это тебе. Приходи послезавтра. А это я нарисовала, как пройти к моей родственнице, – протянула она бумажку Аяне. – Можешь прямо сегодня сходить к ней.
– Это далеко?
– Лучше, конечно, на повозке. Но и так можешь дойти.
Аяна завернула в постоялый двор и взяла Ташту. Она мельком подумала, что кобылу уже можно продавать, потому что гнедой и один справится с тем, чтобы довезти их до переправы.
Ташта вышагивал рядом с ней, и солнце выглядывало кое-где, освещая поля и горы на южном берегу. Она быстро добралась до деревни, которую отметила ей Лейсе, и нашла нужный дом.
– О, какие гости, – сказала ей родственница Лейсе, вертя в руках записку. – Ты одна из её племянниц?
– Я учу их музыке.
– О, понятно. Меня зовут Конар. Проходи.
Она завела её в одну из жилых комнат и показала в угол.
– Вот станок. Я начинаю ткать в декабре, когда темнеет. Тут пять нитянок.
– Хорошо. Лейсе сказала, что ты продашь пряжу.
– Да. Показать?
Нитки были мягкими. Аяна впервые видела хлопковую пряжу, и рассматривала её с любопытством.
– Мы прядём власку, – сказала она. – Она гораздо жёстче. Мне подходит вот эта.
– Вся корзина?
– Да. Поможешь намотать?
Заправка станка заняла весть остаток дня, и Аяна отдала Конар три медных, пообещав принести ещё один на следующий день.
Они распрощались, и Аяна шла в постоялый двор, пиная камешки на дороге. Она закончит керио через неделю. Ну и что, что не пёстрый. Да и нитки ей пряла не мама, а какая-то дальняя родственница Лейсе. Но зато у её малышки будет, как положено, керио, а ещё его можно потом красиво покрасить, завязав узлами, как показала Кадэр.
Она поставила Ташту в стойло и хотела вывести кобылу, чтобы размять и её, но кобылы в соседнем стойле не было, зато висела безрукавка Верделла. Аяна пожала плечами, взяла ведро и понемногу наполнила поилки из колодца во дворе. Жизнь казалась уже не такой паршивой. Она поднялась в их каморку и улеглась на кровати, подняв уставшие ноги на изножье, обнимая живот и напевая колыбельную малышке, а потом уснула.