– Он полностью здоров, – сказала Тэва. – Посмотри на него. Что ты так беспокоишься?
– У них в роду рождаются слабые мальчики.
– А в твоём?
– Он не похож на меня.
– Да я уж вижу.
Контур губ, красивые крошечные ноздри.
Конда, Конда. Где же ты.
– Ты уже чистая?
– Давно. Уже недели две.
– Следи. Если снова будет кровь – сразу зови. Он хорошо ест?
– Прекрасно. Я постоянно хочу есть и пить.
– Конечно. Ты же худая. Я приду через неделю к девочкам, если понадоблюсь – найдёшь.
К девочкам. К Джин, Паду, Гэле, Ивэр, Асэ, Лиу.
– Конда, не может быть. Дружище, не делай этого. Ты пожалеешь. Ты будешь жалеть об этом до конца жизни. Мне нужно было силой затащить тебя в бордель Нанкэ, и мы бы избежали этих проблем. Остановись.
Там, где девки собой торгуют!
Это были не девки. Это были Паду, Асэ, Ивэр, Джин, Гэла и Лиу. Её подруги. Они вели её рожать и гладили её поясницу, а теперь они помогали ей и смотрели за Киматом, пока она готовила, стирала и убирала.
Мой драгоценный, мой родной. Как можно представить было такую любовь до того, как ты родился?
Мама. У тебя теперь есть внук. Он не похож на маленького Вайда, но он – тоже наша кровь. Моя и Конды.
Конда. Конда. Где же ты. Где твои горячие руки, колючие щёки, прищуренные весёлые глаза цвета падевого мёда? Ты был за морем, и рядом был Верделл.
Верделл. Невыносимо не хватало его тёплой спины в минуты отчаяния, когда Кимат тихо спал в колыбели, а за окном шёл зимний дождь, бесконечный, серый, хмурый. Аяна думала о нём и мысленно звала его, но он пропал. Его увезли на север, связанного, на его же кобыле.
Поток, который вёл её, раздробился, сплетаясь и расплетаясь, как дым от палочки благовоний, и она не могла найти, где его начало, где конец, и где она сама должна находиться.
– Лейсе, я забираю Лиу в столицу. Я привезу двух новых племянниц. Что будешь делать со светленькой?
– Оставь её, Тар. Ей нужен покой.
– Она родила уже четыре месяца назад. Обычно девушки уже начинают работать. Ты же не тратишь на неё деньги?
Аяна услышала голоса и остановилась. Тар, заботливый дядюшка, который ходил на постоялый двор за её мешками и продавал повозку. Она похолодела.
– Она у нас работает на кухне. А ты забыл, кто научил девочек нотам? Благодаря ей ты смог поднять цены, и теперь ещё и Лиу увозишь. Тар, она живёт на свои.
– Я понял. Она занимает комнату. Лейсе, разберись с этим.
Вечером Лейсе пришла к ней.
– Аяна, милая. Тебе нужно решить, что ты будешь делать дальше. Ты не можешь вечно оставаться здесь. Твоему маленькому четыре месяца. Я бы предложила тебе работать у меня, а его отдать кормилице в деревню, но понимаю, насколько это предложение покажется тебе безумным. Прости за прямоту, но твой муж вряд ли вернётся. Тар говорит, что ты занимаешь комнату, где могла бы жить ещё одна девушка. Что ты собираешься делать?