– Сколько же тут народу? – то ли спросила, то ли восхитилась Аяна, когда они подъехали чуть ближе и она смогла разглядеть, насколько тесно стоят домики и дома в средней части города.
– Много. Достаточно, чтобы, повстречав кого-то однажды, больше никогда с ним не увидеться. Мы останавливаемся в ремесленном районе, там, где маяк, видишь? За ним и за маяком дорога к кладбищу, и потом ещё к одному. Они за мысом, дальше, их не видно из города.
Аяна видела и маяк. Он стоял на самом краю залива, немного обособленно от домов левого берега.
– Мы останемся на пару дней, а потом Кадиар хотел переправляться на острова. Давай доедем до постоялого двора, ты оставишь вещи и пойдёшь разбираться со своими делами.
– Чамэ, ты посмотришь пару часов за Киматом? – спросила Аяна, привязав Ташту и заглядывая в фургон.
– Пожалуйста. Только покорми его чем-нибудь. И оставь сверху в сумке чистые штаны, а то я в прошлый раз замешкалась.
– Хорошо.
Они ехали по мощёным улицам мимо каменных домов. Некоторые были оштукатурены, некоторые, соседние – представали в первозданном виде, показывая всё разнообразие оттенков светлого камня, из которого были сложены.
Аяна с интересом осматривалась. На улицах попадалось не так много женщин, лишь изредка мелькало серое или синее платье какой-нибудь катьонте, почти полностью скрытое под плащом.
– Чем ближе к Ордаллу мы подъезжали, тем меньше становилось женщин на улицах, – заметила она.
– Всё так и есть, – кивнула Ригрета. – Что женщине делать на улице?
– Не знаю. В городе – идти за покупками. Гулять.
Ригрета расхохоталась.
– Если у женщины есть время гулять, значит, у неё есть парк, где она это делает. Если у неё нет парка, значит, у неё есть работа, пока она не вышла замуж за какого-нибудь ремесленника или торговца. Потом она занимается домом и детьми или сидит в лавке. Ей не до прогулок. Ну, ты знаешь. Готовка, уборка, бесконечные грязные штаны...
– Погоди, так все эти юные девушки, которых мы видели в Эдере... На самом деле постоянно вот так заперты в своих комнатах с балконами? У них же нет парков в этих домах! А те, которые вышли замуж и родили детей... заперты потом там?
– Обязанность женщины – хранить домашний очаг, пока мужчины покоряют мир, сражаются и ведут дела.
– От чего хранить?!
– Ты у меня спрашиваешь? Наверное, от того, чтобы не погас. Я не знаток этого. Я лет с семи мечтала сбежать из деревни, от грязи и бесконечного топтания по одному унавоженному двору.
– И что, женщины вообще не гуляют по улице?
– Нет. Женщины на улицах – катьонте, которые вышли по делам дома, если не нашлось парня, которого можно послать по делу. Или жёны скромных ремесленников, у которых нет катьонте... Приличные женщины не гуляют по улице, понимаешь? Им не до этого. Когда я объясняю тебе очевидные вещи, я чувствую себя так глупо!