Аяна огляделась. Время шло уже за полдень, и солнце слегка припекало. Лёгкий ветер облегчал жару, обдувая шею под заколотыми наверх волосами. Надо, наконец, их постричь, иначе гребни скоро перестанут держать. С наступлением жары станет совсем невыносимо.Тили с её копной волос, доходящей до середины бёдер, тут бы, наверное, страдала.
Было очень, очень обидно, что так получилось с Талиэт. Аяна шла по дороге между кипарисами, размышляя, найдётся ли капойо, знающая заповеди, которая не будет пытаться силой превратить Талиэт в послушную девочку, такую, какой хотел бы видеть её отец.
Семь домов. Наверное, стоит зайти ещё в один, раз уж она здесь, или даже в два. Под лямкой короба кемандже на кафтане с птицами образовалось тёмное пятно от пота. Кожа чесалась под поясом сумки и рубашкой.
Аяна снова осмотрелась. Она уже спустилась ближе к порту и к центру города. Ближайший дом с неизменной лозой нокты был чуть меньше, чем все предыдущие, и она отыскала взглядом за решёткой и аккуратно подстриженной живой изгородью голову катьонте.
– Здравствуй! – крикнула она. – Я ищу дом...
– О! Ты по поводу места? – спросил катьонте. – Заходи. Сейчас открою.
Он открыл створку красивых чёрных ворот. Она вошла, разворачивая листок.
– Тебе туда, – сказал катьонте, показывая на посыпанную светлой крошкой камня дорожку, уводившую за правый угол жёлтого дома, мимо статуй, покрытых почему-то штукатуркой, мимо живой изгороди, извилисто петляющей по подстриженной траве.
– Погоди! – воскликнула она. – Это дом Анар или Шабе?
– Да! – крикнул катьонте и скрылся за деревьями слева, оставляя Аяну в неопределённости.
Она хмыкнула и пошла по дорожке. Та привела её к небольшой лесенке вниз, к двери нижнего этажа, и Аяна постучалась.
– С вашей стороны заходи, балбес, – раздалось из-за двери. – Иди отсюда!
– Я по поводу места, – сказала Аяна.
– О!
Дверь скрипнула. На Аяну смотрела полноватая седая катьонте с пучком из негустых волос, в синем новом платье и светлом переднике.
– Здравствуй. Я по поводу места капойо.
– Так нашли вроде уже. Постой, я сейчас узнаю. А! Давай сразу рекомендацию.
Аяна вынула туго скрученные листы.
– Я Видана, – сказала женщина. – Экономка. А ты?
– Аяна.
– Заходи, садись там.
Аяна села и привычно уставилась в серую стену около входа, затёртую плечами выходящих. Над головой была вешалка с крючками для верхней одежды, а в тумбе, на которую указала Видана, лежали обувные щётки и жестяные коробочки со средствами для чистки мебели.
– Тебе, может, воды? – спросила молоденькая катьонте, проходившая по коридору в одну из комнат. – На улице жарко.