К слову, Грейт завтрак действительно сделал. Сам! И неважно, что приготовил Ульрих ненавистную мной кашу. Зато она была сладкая. А вот состариться маг не пожелал. И это неожиданно смутило.
– Ну все, мне пора в академию. Тебя подбросить до работы? – он спросил так буднично, как будто… мы и вправду… по-настоящему были женаты!
А я возьми от растерянности и согласись. И вечером забрал от крыльца… А потом на следующий день. И через день… И отчего-то о завершении ритуала Грейт больше не заговаривал. И я, поражаясь сама себе, тоже. Как только на краешке сознания появлялась мысль: надо бы мужу напомнить… Я тут же находила кучу дел и откладывала разговор.
А спустя две недели весь театр уже гудел, что у дурнушки Эл появился красавчик-ухажер. Но то у меня. А вот Ульриху, похоже, досталось. У него же не театр, а целая академия, полная языкатых адептов и преподавателей. И то, что ухаживает он за страшилой, обсудил каждый, и не раз. Но он стоически это перенес.
Из банка мне, конечно, звонили, напоминая о кредитах, но запугивать больше не запугивали, чему я оказалась рада.
Вот только… спустя месяц я поняла, что меня начинают раздражать адептки, что вьются рядом с профессором Грейтом. А сам он отчего-то начал интересоваться, как я общаюсь с коллегами-актерами на работе, да и вообще… супруг стал проявлять бдительность. Даже на спектакль как-то пришел. И цветы подарил. Такой букет, на который аж прима обзавидовалась.
А потом мы гуляли по ночной столице под пушистыми хлопьями снега, падавшими с неба, ели жареные пирожки и пили горячий грог с пряностями, разговаривая о ерунде, смеялись, и… я не заметила, как поцеловались. Причем даже не могу сказать, кто начал это безобразие первым. Я или Ул. Но, только коснувшись губами губ, мы поняли, что что-то за эти недели произошло, что наши миры как-то незаметно перевернулись, и мы… мы стали важными. Я – Ульриху. И он – мне.
Под ярким круглым фонарем, что заменял нам луну и звезды, мы потянулись друг к другу. Душами. И когда поцелуй – нет, не закончился – прервался, Ул отстранился от меня со счастливой шальной мальчишеской улыбкой и выдохнул:
– Эл… А может, попробуем все сначала? По-настоящему?
И осторожная я хотела сказать на это обтекаемо «подумаю»… Но губы сами собой прошептали «да».
И мы попробовали. Правда, это было странно: первое настоящее свидание – после свадьбы. И прогулки по парку, укрытому первым снегом, держась за руку, и поцелуи вечером, и… первая брачная ночь. После которой вязь древнего ритуала и правда исчезла, впитавшись в кожу. И я даже не сразу о ней вспомнила. Лишь когда Ул склонился надо мной, поняла: его плечо, еще вчера темное от черно-золотистого рисунка, было ныне светлым…