Лили
Чтобы запутать следы, приходится дойти до мельника. Вчера к нему прибилась лошадь, как сейчас понимаю сбежавшая от зверюги, что спит сном младенца в моем доме. Доме, в котором я планировала перезимовать! Зараза…
И вот опять бегу, путаю следы и пытаюсь перехитрить охотника. Если все сложится удачно, то у меня получится увести волка по ложному следу. Я не наивна, и не обольщаюсь на свой счет, шансы мизерные, практически и нет их. Но если не попробую, то они будут и вовсе нулевыми.
Запыхавшись, дохожу до нужного места и незаметно проникаю в конюшню. В белой шубе двуликого я практически сливаюсь со снегом. Тепло в ней к тому же. И пахнет вкусно. Последний факт признаю с неохотой.
Тяжелые двери закрыты на засов, но никаких замков нет и в помине. В крохотной деревушке не опасаются воров, только лишь диких животных. Но с появлением в местном лесу двуликого, местные могут не опасаться другого зверья, ближайшие пару месяцев ни один хищник не появится там, где своей двуликой поступью прошелся Вальтер. И это дает мне надежду, что конь без всадника пройдет достаточное расстояние, чтобы я успела затеряться, а затем он вернется сюда же (если уж нашел дорогу к людям однажды, то не дурак и найдет повторно) и счастливо заживет у добродушного мельника, единственного в этой деревне, кто искренне мне улыбался. Надеюсь только, что конь уйдет достаточно далеко, чтобы я смогла пересидеть в каком-нибудь укромном уголке, пока волк не свалит искать меня где-то еще. Сколько необходимо будет пережидать и где я буду это делать представления имела смутные. В подпол к кому-нибудь пролезть или тут в сене закопаться? Буду привычно импровизировать.
Оседлав коня и отойдя на приличное расстояние от мельницы, пускаю его быстрой рысью, направляя к темнеющей и кажущейся издалека непроходимой чаще, которая, стоит только подойти ближе, разворачивается редкими елями с укрытыми снегом, словно невесомым пухом, пушистыми ветками. Оглядываюсь, но не замечаю преследования. В принципе, волчаре еще спать и спать, но все равно под ложечкой посасывает от волнения.
В лес не углубляюсь, все же обратно мне идти пешком, и когда конь проходит под поваленным, образующим подобие арки над дорогой, деревом, приподнимаюсь в седле. И в нужный момент вместо того, чтобы пригнуться, цепляюсь руками за широкий ствол, подтягиваюсь кое-как и покидаю уютное седло, неудобно повиснув на животе. Как и предполагала, невоспитанный конь, почувствовав отсутствие всадника, ускоряет шаг. Путаясь в неудобной и явно большой для меня зимней одежде, забираюсь на дерево, спрятавшись в сухих ветках и, выбрав наиболее удобную позу, расслабляюсь. Успеваю задремать, когда волчий вой приводит меня в сознание. Да вой такой пронзительный, что пробирает до мурашек по всему телу и острой боли в прикушенной губе. Только запаха крови не хватало. Прикладываю усилия, чтобы снова расслабиться, дышать ровно и тихо.