За собственным шумным дыханием не сразу услышала изменения в наполняемых крошечную комнату звуках – ветра усиливается, затем его снова отсекает толстая дверь. Скрип половиц под тихими шагами. Нет желания смотреть на двуликого. Наши вчерашние пикировки при свете дня не так веселят, скорее настораживают. Я же давала себе зарок противостоять эмоциям. Чем он меня напоил? Боль это убрало, но отсекло и осторожность?
– Не пытайся пока шевелиться. Еще рано.
– Не указывай мне, что делать, – выплевываю, – если бы не ты, все было бы хорошо.
– Не обманывайся. Не я выгнал тебя из дома. Я тогда, если ты забыла, был в отключке, – по его лицу вижу, как сильно это его задело и злит. – И теперь винишь меня в собственной глупости?
– Зачем ты вообще пришел?! – вскидываю голову, прожигая его злым взглядом. – Что забыл тут? Что делал в этой дыре? Почему не прошел мимо?!
– Так и собирался, – он резко наклоняется, прожигая в ответ своей злостью, и мне нравится так больше, чем его улыбки и прикосновения. Нравится же? Должно нравиться! – Думаешь я так уж счастлив застрять тут с парой, которой на меня плевать? Не обольщайся на свой счет. Мой волк скулит от восторга, стоит тебе лишь бросить на меня взгляд, но это не весь я. Я больше, чем зверь.
В обращенном на меня темном взгляде столько силы, что по коже бегут мурашки, и какое-то время я совершенно дезориентирована, так как его мысли совпадают с моими. Между нами такое напряжение, что разорвать его не представляется возможным, и я боюсь даже моргнуть, застыв, будто под гипнозом. Мысль, что он гораздо ближе мне, чем я думаю, гораздо созвучнее, чем предполагала, должна отталкивать, но магическое притяжении сильнее, и я чувствую как нас тащит навстречу друг другу.
– Так я не держу тебя, – я шепчу, потому что не могу контролировать голос, не могу проглотить вставший в горле ком.
– Еще как держишь, – он смотрит на меня долго, а затем резко отворачивается, будто боится наговорить лишнего, и повторяет уже для себя, мрачно, так, что еле удается услышать, – еще как держишь.
И стоит ему разорвать контакт наших взглядом, как я окончательно прихожу в себя. Хочется запустить в него подушкой, но растрачиваю последние силы на то, чтобы выдернуть ее из-под себя. Хочется уязвить его, сделать больно, заставить уйти, не задумываясь, как я без него вообще с кровати сползу, но не успеваю придумать достойную моей злости эмоциональную пытку, как в дверь раздается громкий и настойчивый стук.
Вальтер в два шага доходит до нее и резко распахивает. Судя по рваным и порывистым движениям, он зол не меньше меня.