– Жарко стало? – снова спрашиваю.
Просто скучно вот так лежать и смотреть за сборами, не в силах контролировать вообще ничего, даже на улицу не выйти, чтобы самой оценить степень угрозы.
– Теплые вещи наденешь ты.
– С ума сошел? У меня есть свои вещи, мне не нужны твои!
Он правда не в себе, если собрался выйти в метель в тонких штанах и рубашке, которые, туго свернув, носил за пазухой.
– В данный и конкретный момент меня твое мнение не волнует. Но объясняю, так как слышу скрип твоих зубов, а я вроде как забочусь тут о твоем здоровье. В отличии от тебя я могу ходить, при случае обернусь волком, тебе же всю дорогу предстоит лежать. Без движения. В метель. Ясно изъясняюсь?
– И где я по-твоему буду лежать? – хочется звучать независимо, но дело в том, что я зависима как никогда, и от человека, от которого готова зависеть меньше всего.
Ответить Вальтер не успевает, в дверь снова постучались. Дверь двуликий не раскрыл, лишь приоткрыл, оберегая оставшееся в доме тепло, но по голосу я узнала все того же визитера.
– Сани у порога. Все уже собрались, вас в суете забыли предупредить, уж извиняйте, – голос мельника звучит смущенно, – но вы это, поторопитесь лучше. Мы-то подождем, но не долго.
– Мы не задержимся.
Вальтер
Еще вчера, когда узнал, что мне предстоит застрять тут, добиваясь благосклонности пары, я думал, что хуже быть не может. Но потом она меня опоила, сбежала и повредила спину, а я понял, что такое на самом деле «плохо». Ну а теперь, будто нам не хватает проблем, придется тащиться с толпой недружелюбно настроенных к чужакам жителей деревни в заброшенные шахты, чтобы пережить очередной катаклизм, но теперь хотя бы не в жизни, а погодный.
Тащу за собой груженные вещами и бледной девчонкой сани и стискиваю зубы от бессилия. Забрал бы ее боль себе, но все, что могу сделать, это отдать одежду, которую она и брать не хотела, пока не показал, что не собираюсь мерзнуть, частично деформировав тело. Балансировать в промежуточной трансформации все равно, что пройтись по канату, но это удержания полузвериного облика отвлекает от мрачных мыслей. И толку, что Лили снова выпила обезболивающее, которое я вытряс у врача, которого еле отыскал в толпе ожидавших нас деревенских. Пока это пойло подействует, я зубы в порошок сотру.
– А где все? – слышу тихий голос Лили.
Она лежит, завернутая в шубы, шкуры и одеяла, но мне все равно кажется, что колкий мороз проникает ей под одежду, и я тороплюсь поскорее оказаться в тепле.
– Ушли.
Я сам сказал им уходить. Что мне отыскать толпу людей? Тут и не двуликий справится.