Девочка тут же ощетинилась и зло процедила, кидая в сторону Коула презрительные взгляды:
– От этого куска драконьего навоза мне ничего не надо, лучше я буду гнить в обсервации еще семь лет, чем пойду к нему под опеку.
И она развернулась и вышла, даже не дождавшись сопровождения. Я повернулась к мужчине:
– Не бери в голову, она просто в шоке, все будет хорошо, мы…
Он посмотрел на меня таким взглядом, что я невольно отшатнулась. В его глазах читались злость и что-то новое, темное.
– Здесь нет никаких «мы». Здесь есть я и моя дочь, и мне не нужна ничья помощь, чтобы справиться с ней.
Мужчина развернулся и направился к Униту, который нервно махал хвостом в разные стороны. Дракон был взволнован, так же как и его наездник. Веледа стояла рядом, удивленно глядя на нас. Она тихо сказала:
– Нельзя выпускать их на арену в таком состоянии. Иди на трибуны, а я попробую усмирить нашу суперзвезду.
Что-то в ее голосе заставило меня обернуться. Женщина была слишком сильно напряжена. Она сама представляла собой сжатый комок нервов, а еще была бледна и взволнованна.
– Что случилось?
Сначала мне показалось, что она не ответит, что просто пройдет мимо, но в последнюю секунду Веледа передумала:
– Председатель правящих здесь.
Не говоря ни слова, я кинулась на трибуны. Надо что-то сделать. Надо остановить это шоу. Потому что нельзя выпускать Коула в таком состоянии, это опасно. Кроме того…
Он сказал, что узнал о Мими утром, а значит, есть вероятность, что больше никто не заподозрит об их родстве. Если только он не выйдет на арену. Святые правящие! Что же делать?!
Преодолев ступени, ворвалась под хрустальный купол арены. Трибуны и ложи были поодаль, и я сразу же направилась в сторону вторых. Еще издалека завидела две фигуры, выделившиеся на общем фоне.
Дядя Коула стоял и о чем-то с гнусной улыбкой переговаривался с Летицией. Насколько я поняла, они прекрасно ладят, что неудивительно для двух таких мерзких гелид. Чуть дальше, в тени, сидела Мими с отсутствующим выражением лица. К моему облегчению, ее почти не было видно. Надеюсь, Председателю не будет дела до обсерваторской девочки…
Приближаясь к их ложе, я подумала, что сейчас грандвидера поймет, что я все знаю. Поймет и… Не представляю, что сделает.
Они заметили меня практически сразу. На лице Председателя заиграла предвкушающая усмешка, а вот глаза женщины, что столько лет отравляла мне жизнь, чуть не вывалились на дно арены.
– Ты?! Редмонт, что эта безродная тут делает?!
Ее визг отразился от стен и сводов арены. Краем глаза заметила, как другие зрители повскакивали со своих мест, несмотря на то, что шоу вот-вот должно было начаться.