Он лоснился как сытый домашний кот, будто ему и правда было в радость это все.
— А чего написала? — решила выяснить я с профессиональным интересом.
Потом использую в романе. Хотя за такую «страстную» героиню мне голову отгрызут.
— Вернись, написала, люблю тебя так, как никто никогда не полюбит.
Роман достал телефон из кармана, открыл галерею и показал мне фоточки несчастного «поршика», на котором весьма изящно было все это выведено золотой краской.
— И что? Вернешься? — спросила я, ухмыляясь.
— Ты с ума сошла? — изумился он. — Зачем?!
— Ну, такая страсть, такая страсть…
— Я тебе… потом объясню, — сказал он, потому что в этот момент к столу вернулась Анька с довольно сопящим сыном.
Еще за несколько шагов до столика походка ее отчетливо изменилась. С той секунды, как она засекла Романа, в ее движениях появилась такая грациозная томность, что я невольно вспомнила давешних танцовщиц со средневековой вечеринки. Ах, вот где я видела такие жесты! Прямо-таки сочащиеся чистым сексом.
Как эта женщина, родившая полгода назад, умудряется сохранять такую форму — никогда не понимала! Бедра стройные, живот плоский, а грудь только лучше стала после пятерых детей.
У нее даже волосы лежат идеальными прямыми прядями, словно она делает все эти миллионы дорогущих процедур — выпрямление, ламинирование, ботокс и чем там еще людей мучают. Только я Аньку знаю с двенадцати лет и у нее всю жизнь такие волосы.
Натуральная блондинка, как с картинки. И глаза карие, яркие.
«Аристократическая порода», как она в детстве регулярно хвасталась.
И вот теперь вся эта убийственная мощь глянца была направлена на одного такого зеленоглазого.
Это она еще его голос не слышала, «Порше» не видела и про то, что он настоящий миллионер, а не какой-нибудь мой обычный приятель — не знает. Чисто на внешность среагировала.
Он же страшный!
Глаза — ладно, мой фетиш. Но она его нос видела, а?
А водолазка эта?
И, между прочим, мышцы тоже не бугрятся, как у ее любимых качков.
Вообще-то я больше привыкла к тому, что у меня нетрадиционный вкус на мужчин — когда я показываю фотки своих избранников, подруги обычно вежливо молчат. Потом, когда меня уже отпускает флер влюбленности, я понимаю, что не так. Они все такие… нестандартные. У актера такая нестандартность была бы фишкой — Камбербэтч или Хиддлстон так-то довольно страшненькие, если пристально поразглядывать. Обычные же парни их харизмой не обладают.
Хотя ладно, Роман обладает. Еще какой харизмой, вон аж сияет весь.
— Рома, Аня, думаю, можно на ты, — по-быстрому представила я их друг другу, когда подруга изящно скользнула на свое место.