Впрочем, кажется, мы уже выяснили, что нормального во мне не больше пятнадцати сантиметров и то редко.
Я всерьез была на грани позорного бегства, когда…
Над этим жутким офисным пейзажем разлилось пение соловья.
В первый момент я решила, что это чей-то рингтон. Но трубку никто не брал, а щелчки и переливы не повторялись, выстраиваясь в уникальную мелодию.
Неужели… он настоящий?
Я медленно пошла на звук, оставляя Романа позади.
Офис походил на зеркальный лабиринт в Луна-парке — двери-обманки, отраженные коридоры, стены там, где должны были быть проходы — и проходы, где ожидаешь стены. Но я все-таки выиграла в эту игру, следуя за звонкими трелями и нашла рядом с одной из переговорок высокую клетку.
Невзрачная птица в ней удивительно подходила этим серым интерьерам, но пение… Живой, яркий, невероятный голос соловья разбивал холодный кошмар офиса. Делал его каким-то причудливо-странным, сюрреалистичным.
А с этим я уже могла справиться.
Но кто держит соловьев в офисе, а?
Роман меня снова удивил. Уже иначе.
Я подошла к клетке вплотную. Пение прекратилось, соловей с интересом посмотрел на меня круглым черным глазом.
Мягкие шаги Романа по ковролину я услышала только потому, что на всем этаже было тихо, как в морге. Не оборачиваясь, сказала:
— У меня в детстве тоже был попугайчик, звали Рома. Волнистый. Голубой. Умел говорить: «Рррома хоррроший». И щебетал красиво.
За спиной раздался усталый вздох, но никаких комментариев не последовало.
— Смотрю, ты начинаешь привыкать… — я провела пальцем по прутьям клетки, но на всякий случай отдернула их, когда соловей сунулся узнать, что происходит. Вдруг он от такой жизни кусаться научился. — Довольно быстро. У некоторых уходили годы на то, чтобы понять, как со мной общаться.
— Быстрая адаптация к кризисам — залог успеха в жизни, — таким же усталым тоном прокомментировал Роман.
— Вау, таких комплиментов мне еще не говорили… — я развернулась к нему. — Очень приятно — кризис. Полное крушение всех надежд, шесть букв, вторая «и».
— Хм. Пиз… — начал Роман, но я быстро вытянула руку ладонью вперед, прерывая его.
— Это «фиаско», Ром. Совсем ты в интернете не бываешь, да?
Кабинет босса, то есть, самого Романа, к которому вел самый длинный и унылый из коридоров, ничем качественно не отличался от остальных помещений. Те же прозрачные стены, что и у простых смертных, насквозь простреливаемые взглядом, словно они тут не занимаются ничем секретным и даже не трахают секретарш в обеденный перерыв.
Но мебель внутри намекала, что место серьезное. Длинный стол в форме буквы Т, солидные стулья вдоль него. Явно не курьеров здесь собеседуют.