Когда-то я отдала больное сердце одной из героинь и надеялась, что избавилась от страха сердечного приступа навсегда. Обычно помогало, вон, «божечки-кошечки» я больше не говорю по любому поводу, моя Яна забрала их себе. А с сердцем, выходит, не получилось. Только зря Ириску мучила.
А он подходит все ближе, медленно, как кот, который загнал мышь в угол и теперь уверен, что никуда она не денется.
Выщелкивает сигарету из пачки, тоже закуривает.
Говорит:
— Читал в твоем романе про себя.
«Откуда ты узнал?» — думаю я. Но не спрашиваю вслух. С ним так нельзя, я помню. Я и так в ловушке, заглатывать крючок целиком — плохая идея.
Молчу. Курю. Смотрю на него, отмечая, как он изменился за прошедшие шесть лет. Да не особо. Как раз тот возраст, в котором мужчины застревают дольше всего.
— Я так понял, ты хочешь, чтобы я вернулся?
Молчу.
— Так вот он я! — ухмыляется и раскидывает руки в стороны.
Бери, мол. Ага.
Какая же ты сволочь, вечная любовь моя. Какой сволочью был, такой и остался.
Тушу сигарету, сжимаю руки перед грудью, в глазах закипают слезы:
— Я так скучала по тебе, солнце мое… Так скучала! Ты не представляешь… Все эти годы были сплошным пустынным адом, по которому я шла, потеряв ориентиры, и не зная, есть ли выход, смогу ли когда-нибудь стать прежней. От меня осталась даже не половина — меньше половины. Без тебя.
Дожидаюсь появления самодовольной улыбки. Все вы одинаковые — игроки, в которых я влюбляюсь. Все.
И бью:
— Слушай, ты реально думал, что моя книга — этакий зов в пространство? Приди и спаси меня, мой герой! — спрашиваю я уже нормальным голосом, выпрямляясь и переставая разыгрывать дождавшуюся своего возлюбленного Кончиту. — Это же просто великая сила искусства! Фикшен! В реальности я бы послала тебя в любой из дней, когда бы ты ни явился.
Я не говорю, что и сегодня ему не поверила ни на секунду.
Он молчит и курит. Его очередь молчать, да.
Готовит ответный удар.
После которого я уже не оправлюсь.
Но — бусинка скользит по леске, мягко стукается боком о свою предшественницу в этом ожерелье сюжета. И я вижу, как от дороги, где беспечно, с распахнутой дверью, оставлен «порш», ко мне идет Роман. Смотрит издалека на нашу мизансцену, поднимает бровь.
Ладно, игрок, не подведи другого игрока.
— Извини, — говорю. — Мне пора. Ждут.
— Кто? — бывший муж оборачивается посмотреть на зеленоглазого моего спасителя. — Начальник твой? Кем работаешь?
Надо же. Ему интересно.
— Любовник. Я, ра-зу-ме-ет-ся…— чеканю. — …не работаю.
Иду к Роману, и тот начинает улыбаться. Невероятно приятно, когда тебя так встречают. По-настоящему, а не в игре, как сейчас.