Крепко зажмурившись, я попыталась собраться с мыслями, но меня отвлекли:
— Милая, одевайся. Пойдём, посмотрим на эти их божественные реликвии.
Я приоткрыла один глаз.
Затем открыла второй и нахмурилась:
— Шутишь? В храм никого не пустят. А то, что ты начальник стражи, ничего не значит.
— Как это «не значит»? — возмутился совершенно голый Грэм.
Я закатила глаза и собралась объяснить. Рассказать, что здесь, в отличие от всяких дальних застав, всё не так просто. Например, кроме правил, есть баранья упёртость служителей, которые светской власти не подчиняются.
Только Грэм и не планировал переть напролом:
— Драгоценная моя, успокойся. Мы пойдём другим путём, менее извилистым.
Я замерла и уставилась пристально. Он серьёзно? В самом деле решил исполнить моё жгучее желание?
— Почему у меня такое ощущение, что твой «менее извилистый путь» не очень законный? — я развеселилась, хотя пыталась выглядеть строгой.
— Потому что ты умная, проницательная женщина? — парировал льстец недобитый.
Подался вперёд и, коснувшись губами моих губ, добавил:
— Женщина, ради которой я готов на всё.
Конечно, я растаяла. Умом понимала, что не надо бы, но поплыла, как наивная малолетка. Просто подобные слова сами по себе редкость, а уж подкреплённые действием тем более. О том, что Эйнардс словами не ограничится, я была убеждена.
Спустя четверть часа, которые ушли на то, чтобы привести себя в порядок и одеться, началось занимательное… Мы с Грэмом вышли из спальни и тут же столкнулись с целой делегацией — стражники из боевого отряда уже ушли, их место заняла компания гостиничных слуг во главе с хозяином.
Все пребывали в возбуждении. Весть о том, что начальник Департамента городской стражи выжил, произвела однозначный фурор.
Я, покидая спальню, подвоха не ждала и о встречах не думала, поэтому споткнулась и растерялась. Вот только… нас не заметили. Ожидающие даже на распахнувшуюся дверь внимания не обратили — кто-то ну о-очень качественно отводил людям глаза.
Кто? Вопрос риторический, и я посмотрела на Грэма с прищуром. Впрочем, вопросов задавать не стала, позволила увлечь себя дальше — прочь из покоев и по лестнице вниз.
Когда такие же незамеченные мы выбрались на залитую солнечным светом улицу, я не выдержала и уточнила:
— Грэм, когда ты впервые пришёл в мою лавку, то сказал, что поселился поблизости, то есть по соседству с нашим кварталом…
— И?
— Эта гостиница на другом конце города! — напомнила я строго.
Всё-таки рассчитывала услышать про переезд. Ведь не мог он явиться в мою лавку не просто так?
— Ну да, — отозвался Грэм, пряча улыбку. — На другом. Но разве ж это далеко? Тут идти-то… каких-то полчаса верх