— Да так.
Габи… Она появилась в моей жизни лет сто назад, и вышло это в целом случайно. Один из артефактов пришёл в негодность — треснул за древностью лет, и так как контур оказался нарушен, начал рассыпаться в труху.
Я уже собиралась применить пламя, уничтожить его, но тут остатки артефакта заверещали. Оказалось, в волшебном предмете заключена настоящая душа.
Явление это редкое, и обычно души гибнут вместе с предметом привязки. Однако эта душа умирать не желала, а у меня ещё и настроение было сумрачное — грусть накатывала волнами, одиночество душило в тисках.
Вот я и пошла на риск.
Просто это запрещено. Артефакты — предметы, в которых лучше не копаться. Разбирать готовый, особенно старый, артефакт на компоненты — вообще самоубийство, но мне так хотелось вытащить бедняжку.
На пятые сутки удалось. Я была абсолютно вымотана и запихнула извлечённую душу в первое, что попалось под руку. Этим чем-то оказалась шкатулка для украшений.
Когда обе пришли в себя, осознали произошедшее, Габи очень обрадовалась. Теперь она была «богата», имела возможность передвигаться и ворчать.
Себя прошлую, включая расовую принадлежность, Габи не помнила, но мне казалось, это было что-то зловредное. Может гоблинша, может кобальт. Вариант с феей, кстати, тоже возможен — и среди нас водились те, что не без греха.
Ну да ладно. Не важно. Главное, в тот вечер у меня появилась подруга, с которой можно быть полностью откровенной.
Другое дело, что эта подруга считала себя наставницей и даже воспитательницей, но не суть.
Вот и сейчас…
— Понятно-понятно, — прицокнула крышкой шкатулка и потащилась за мною в ванную.
Я была быстрее, но Габи и не спешила. В миг, когда я опустилась в пенную воду и сделала первый глоток из бокала, шкатулка протиснулась в приоткрытую дверь и заявила:
— Я слышала в городе переполох?
Вот умеет она под руку сказать.
Я немного захлебнулась, закашлялась, а потом сказала:
— Грэм Эйнардс. Взбаламутил всё женское общество.
— Мм-м… И как он? — в скрипучем голосе Габи прозвучал интерес.
— Если объективно, то очень даже.
— А если субъективно? — не удовлетворилась шкатулка. — По твоим личным меркам?
— Ноль из десяти, — объявила я обычную оценку.
Будь у Габи глаза, она бы их закатила. Увы, тут подруга была солидарна с другой подругой, с Полли.
— Мужика тебе надо, Ами. Мужика! Такого, чтобы ух! Чтоб забросил на плечо, и…
Я скривилась — кажется, плечи сегодня уже упоминались. Залпом осушив бокал, я наполнила его снова, а Габи добавила ворчливо:
— Ну ничего, найдётся и на тебя управа. В смысле своя доля счастья. — И уже строго, безапелляционно, словно нож к горлу приставила: — Ты ведь хочешь простого женского счастья, Ами?