***
Люк проснулся от тычка мокрым носом и головой.
― Уходи, Самсон, ― пробормотал он.
Самсон ткнул его еще раз, сопроводив это коротким, раскатистым вуф.
Должно быть, он завалился на диван до того, как сводил Самсона на последнюю ночную прогулку.
― Прости, мальчик, ― сказал он, отталкиваясь от дивана и вставая, сонный и немного дезориентированный. Они вдвоем направились к задней двери.
На улице он немного размялся, все еще не до конца проснувшись, но наслаждаясь ночными звуками и умиротворяющим мерцанием звезд, пока Самсон проходил свой привычный ритуал по крещению различных кустов и деревьев.
Люк размял плечи. Они слегка побаливали. Всегда болели после субботнего марафона по выпеканию хлеба. Это сказалось и на пояснице. Мужчина покрутился, вращая тело из стороны в сторону, расслабил спину, тогда-то он и вспомнил.
Приглашение на ужин.
― Проклятье!
Самсон посмотрел на него, наклонив голову набок.
― Иисусе. Сколько времени? ― закричал он, побежал к двери и распахнул ее.
Самсон печально посмотрел ему вслед, словно говоря «Ты облажался, жалкий ублюдок».
Люк бросился на кухню, схватил букет цветов и бутылку Мальбека и выбежал из дверей.
― Мне так жаль. Ужасно жаль, ― бормотал Люк на бегу.
Пришлось немного повозиться с вином и цветами, чтобы нормально засунуть их под рубашку. Он пропустил пальцы через волосы, чтобы пригладить их и придать цивилизованный вид.
― Непростительно приходить так поздно, — Люк срезал дорогу через заднее поле. ― Сколько времени? Много. Вероятно, очень много. Проклятье.
Когда Люк прибыл к коттеджу «Розмари&Тайм», там было тихо. Окна были темными. Они смотрели на него, как закрытые глаза. Ни одного огонька.
Экономка тихо шла по выложенному испанской плиткой полу. Она сразу поняла, что обувь на резиновой подошве ― необходимость.
Пришла компания, и заказ на горячие закуски пробудил их от глубокого сна. Повар слег с мигренью, так что Марице пришлось его подменять.
― Отдыхай, ― сказала она. ― Это просто. Я разогрею кое-что. Не проблема.
Было два тридцать пять ночи, но ерунда, они заботились друг о друге. Это было необходимостью, когда работаешь на безумца.
Однако теперь у нее были серьезные опасения.
Утробный крик донесся из-за закрытых дверей кабинета, а следом звук чего-то разбившегося. Марица надеялась, что это не еще один предмет из уотерфордского хрусталя. У нее болело сердце, когда ей приходилось собирать осколки. Почему не разбить что-нибудь недорогое?
Она стояла там с подносом горячих закусок. Стоило ли ей войти или убежать на кухню и вернуться позже? Опасно оказываться на линии огня. Что бы там ни было, ей нужно выполнить работу. Только подняла руку, чтобы постучать в дверь, когда в эту дверь что-то врезалось. Что-то большое и бьющееся.