— О мой…
Мэгги посмотрела на него. Все ее внимание было сосредоточено на том, что она держала в руках. Девушка легонько провела пальцами по большому, набухшему стволу, что тянулся к ней. Она тихонько рассмеялась.
— Я не ожидала, что он будет таким большим, — она взглянула на него снова. — Ничего, если я?..
Он не был уверен, о чем был ее вопрос, но Мэгги, должно быть, приняла его стон за согласие, потому что наклонилась и нежно поцеловала горячую головку его члена, ее волосы ниспадали вперед, касаясь его обнаженных бедер и яиц.
— О, смотри, — сказала она с восторгом в голосе. Она слизнула образовавшуюся каплю влаги розовым языком.
Мужчина дернул бедрами.
— Иисусе, Мэгги, — простонал он.
— Лежи смирно, — ответила девушка, прижимая его бедра к дивану. — Когда ты так двигаешься, становится трудно увидеть все вблизи.
Она опустилась на колени между его ног, на ее лице была смесь невинности и голода.
Затем обернула пальцы вокруг него, и вид его набухшего раскрасневшегося члена в ее красивой руке был чертовски сексуален, что у него чуть не снесло крышу.
А потом, дорогая святая Богородица, ее рука начала двигаться.
— Покажи мне, — сказала она. — Покажи, что делать, что тебе было приятно.
И беспринципный ублюдок, которым он был, положил свою руку на ее, сжимая хватку, двигая их руками вверх и вниз. Это было так чертовски хорошо, что он продолжил пытку и провел ее рукой по налитой головке, слегка вращая кистью. Он чуть не умер от создаваемого удовольствия, ее рука скользила легко, влажная от его предэякулята.
— Хорошо, — сказала она хриплым голосом. — Кажется, я поняла. Положи руку на диван и не двигайся.
Со стоном он переместил руку и стал наблюдать, как она надрачивала. Слабая улыбка появилась на ее губах.
***
Мэгги чувствовала себя такой могущественной. Освобожденной и смиренной одновременно. Он позволял ей быть главной, делать то, что ей нравится, наблюдать и ласкать его самые интимные части. Ее окружал мужской аромат его возбуждения. Солоноватый привкус на губах и языке переполнил ее чувства.
Мужчина пытался не двигаться, как было велено. Всякий раз, когда его бедра подавались вперед, она переставала двигать руками и убирала рот от его члена, где девушка время от времени предавалась облизыванию, поцелую или посасыванию, пока мужчина не был вынужден снова опуститься на диван. Его сотрясала дрожь, дыхание учащалось и утяжелялось, стоны становились гортанными.
— Ты убиваешь меня, Мэгги, — выдохнул он.
И она ощутила гордость, словно быстро научилась, будто у нее это действительно хорошо получалось.