— Итак, я думаю, вы хотите мне что-то сказать. Слушаю вас.
Оглядела вопросительно членов «благородного» собрания. Столы в столовой были рассчитаны на шесть человек и сейчас нас осталось четверо. Против меня сидели Ксения со своей мамой, и Алина, чрезвычайно худая дама лет сорока. Роман отсутствовал, и мне почему-то показалось, что дамы хотят решить вопрос без его участия.
Сначала никто не хотел на себя брать смелость начать. Я немного подождала, потом насмешливо заявила:
— Ну, если вам нечего сказать, то я пошла.
Демонстративно приподнялась и услышала:
— Сядь.
Как ни странно, заговорила не моя врагиня Ксения, а ее мать, та самая больная старушка, которая постоянно жаловалась мне на свою непутевую дочку.
— Вот что, девка, пересела бы ты отсюда. Сама опозорилась, так нечего позорить нас. Тебе за этим столом не место. Садись где-нибудь в угол и не высовывайся.
Я опешила. В чем меня обвиняет этот божий одуванчик? О чем речь?
— Клавдия Семеновна, поясните-ка мне, как это я опозорилась? А то мне что-то непонятно.
— Чего тебе непонятно, коза драная, коль приехала любовника искать, так хоть бы это не выпячивала. А то объявления она пишет!
— Интересно. Все так думают? — я обвела взглядом сидящих за столом. Ксения радостно скалила зубы, а Алина опустила глаза в пол и молчала. Молчание, как известно, знак согласия.
— А никому не пришло в голову, что эти объявления писала не я? Что здесь поработала какая-то сволочь?
— Еще и на людей наговаривает, бесстыдница.
— Лучше быть такой бесстыдницей как я, чем такими лицемерами, как вы. И вот что. Не нравится вам мое соседство, пересаживайтесь сами. Я никого не держу. А попробуете выгнать меня силой или хитростью, не обижайтесь. У меня много чего есть рассказать про каждого из вас. Тогда посмотрим, кто кого позорит.
С этими словами я встала и не оборачиваясь пошла к выходу.
На улице остановилась и прислонилась к стене. Меня трясло. Стало почему-то очень холодно, хотя погода стояла одуряюще жаркая. Потихоньку приходила в себя и думала о своих соседях. Как можно быть такими лицемерными? Значит, исподтишка можно делать что угодно, а в открытую позор? Терпеть не могу таких людей. И хотя мои слова о том, что много про них знаю, откровенный блеф, уверена, что выяснять они не станут. У каждого человека есть свой скелет в шкафу. А вообще, бог им судья. Мне с ними детей не крестить. Кстати, где мой ребенок? Огляделась. Сын обнаружился на детской площадке. Что ж, пусть поиграет, пока его мама окончательно придет в себя.
После обеда мы с Андрюшей немного поплавали и отправились на тихий час. Когда сын уснул, я прилегла тоже, хотя обычно этого не делаю. Но сегодняшние события отняли много сил, и я ощущала себя разбитой. Надо поспать, восстановить утраченное, ведь вечер тоже обещал сюрпризы. Так что я прилегла и мгновенно уснула.