— А кого она, по-вашему, должна убить? — заинтересовывается Синь Шэнь, где-то успевший раздобыть аналогичную моей шляпу с вуалью и скрывший своё лицо.
— Ну, кого-то точно должна — не зря же появилась! — отвечает ему на это молодой бессмертный, держа под ручку такую же молодую Богиню.
— Думаю, автор этого шедевра — первый в очереди, — поднимаюсь на ноги.
— Пойдём, поприветствуем труппу? — предлагает Синь Шэнь.
— Нет, труппа явно новая — я не узнала ни одного актёра. Хочу знать, кто их содержит, — встречаю его взгляд.
— Я тебя услышал, — кивает лис и мгновенно пропадает из виду, а я разворачиваюсь и покидаю площадь.
— Это разве не Высшая Богиня Инь Юэ? — слышу шепотки тех самых Высших Богов, которых я засекла среди зрителей.
— Действительно, кажется, она… эта холодная аура ощутима даже на площади, полной людей!
Низшие божества, услышав их разговор, тут же включаются в обсуждение:
— Она смотрела спектакль о Каменном принце?
— Кажется, действительно смотрела!
— И никак не отреагировала?
— Что за странное поведение…
— Тише ты, боги её статуса не обязаны ни перед кем отчитываться…
— Но почему она не носит траур по своему жениху?
— Может, и впрямь — не любила?
Молча покидаю площадь, решив проигнорировать эти выпады. Уверенная, что их слова нисколько не затронули моё сердце, обнаруживаю себя на краю ярмарки. Я интуитивно пыталась уйти подальше?
Я хотела сбежать?..
Осматриваюсь вокруг и замечаю узкую тропинку, ведущую от главных рядов в сторону пустыря с небольшой памятной табличкой, установленной на небольшом постаменте явно не по правилам, но почему-то засыпанной цветами.
Рядом с той табличкой на коленях стояла девушка. Лицо этой Богини было скрыто вуалью, как и у меня, но излучение её силы было слишком хорошо мне знакомо… потому, скрывая своё присутствие заклятием, остаюсь стоять на месте и наблюдать за дочерью Повелителя Цветов.
Судя по звукам, Богиня плакала.
Невольно присматриваюсь к ней, пытаясь понять, не ослышалась ли?
Неожиданный порыв ветра откидывает легкую вуаль в сторону, и я вижу лицо, залитое слезами… Она действительно плачет! Но почему?
Подхожу чуть ближе и читаю надпись на памятной табличке, — после чего резко отступаю назад.
Почему это установлено здесь? Кто позволил?!
Это нарушает все правила бессмертного царства!
— Прости меня… прости, что не смогла убедить отца… прости, что отступила, когда ты нуждался в моей помощи… прошу тебя, прости меня, Тао… — закрывая лицо руками и давясь слезами, шепчет Чжу Цин.
Да, кто она такая, чтобы так скорбеть? Почему она позволяет себе стоять на коленях в этом богами забытом месте перед этой грязной, непонятно кем высеченной, табличкой и оплакивать