— Я не мог вам соврать, Старейшина. Хотя бы потому, что я ещё ничего не успел сказать. Вы увидели и сами сделали выводы, и, сказать по чести, я бы сделал точно такие же… Я покажу свою память вашим покорителям, и вы всё узнаете.
— Покорителя нельзя обмануть, — ехидно заметил старик, прищурив злые глаза. — Они увидят образы, какие видел ты. Молись, чтобы они увидели твоё оправдание…
Старейшина пытался определить в воине какую-то ложь, или страх, что его раскроют, но Ардж был спокоен и невозмутим, на слова Чёрного в бирюзовых глазах промелькнула лишь слабая усмешка.
— Значит, мне не придётся им ничего пояснять, — пожал он плечами, устало улыбнувшись.
Старейшина, задумчиво пощёлкивая, рассматривал его несколько мгновений, затем отвернулся и пошёл к выходу. Часть его отрядов уже покинула храм, но самые преданные остались, дожидаясь своего командира.
Двери храма в этот момент приоткрылись, и в проём легкой походкой танцора скользнул самый необычный самин, какого когда-либо мог видеть Ардж. Не слишком высокий, поджарый и крепкий, он был облачён в серое одеяние, слабо напоминавшее доспех и блестевшее в скупом свете серебристыми вставками металла. Ярко-жёлтые, янтарные глаза с вертикальными чёрными зрачками светились в темноте помещения внутренним живым огнём, как у зверя. И эти глаза Ардж уже видел, в другом времени, у совершенно иного существа, в чужом воспоминании… И это воспоминание окончательно уверило воина в том, кем может быть этот самин. Вождь драконов мог выбрать носителем только вождя.
Заметив прущего прямиком на него Туррона, самин остановился, с улыбкой наблюдая за Старейшиной.
— Ты не слишком-то торопился на встречу со своим заморышем, — прорычал по пути Туррон, даже не взглянув на него.
Вождь удивлённо прищёлкнул и отыскал взглядом своего ученика, из-за которого было столько переживаний в Городе, а он всё-таки справился и вернулся. Почти самостоятельно. Это заметно радовало Ларгу, настолько, что даже ворчливый Старейшина заметил. Оценил вождь и влепившийся точно в центре храма Ящер, который уже обступили инквизиторы и служители, пытающиеся оценить масштаб ущерба.
— Всё ворчишь, — по-доброму усмехнулся он, сверкнув на Туррона своими странными сияющими глазами. — Туррон, хоть раз в жизни порадуйся со всеми. Твой сын вернулся героем сам и привёз к нам послание от наших далёких родичей, — взгляд янтарных глаз переместился на застывшего Арджа, услышавшего их разговор, впрочем, вождь и не думал умерять голос, так что слышали его многие.
Его слова заставили Старейшину притормозить и изумлённо воззриться на Дарча. А тот едва не рухнул, заметив пристальный взгляд отца, втянул голову в плечи и попытался спрятаться за спинами товарищей и братьев, чем вызвал ещё более широкую ухмылку у вождя. В храме вновь стало тихо, а на Ларге сосредоточились частью удивлённые, частью радостные взгляды, и он продолжил, весело улыбаясь: