— Вовсе нет, дорогая, — невозмутимо взглянул на неё Орнан-Ндэ. — Я расчётлив. Кровь нескольких Вечных даст вечную жизнь всему нашему племени. Я готов принести эту жертву. И наградой мне будет благодарность потомков.
— Сволочи! — возмутился Яхра. — Что мы вам сделали?!
— Вы хотите сыграть с опасными силами, — заметил Дарч, голос его клокотал от едва сдерживаемого гнева. — Уверены, что потянете «благодарность» потомков?
Один из альбиносов быстро подошёл к старому самину и что-то прошептал ему, Дарч не услышал. Старейшина хмыкнул и кивнул, затем поднял на капитана весёлый взгляд.
— Увы, пора прощаться, собратья, — насмешливо проговорил он. — Дела, дела… Был рад встретиться с вами, капитан, — коротко поклонился он Дарчу. — Искренне рад!
Орнан-Ндэ довольно расхохотался и отвернулся от них. Один из альбиносов проводил его до выхода.
— Осторожнее, Старейшина, — окликнул его Дарч. — Смотрите, как бы благодарность потомков не обернулась проклятиями.
Часть 1. Тени прошлого
Ему снился дождь. Чёрная ночь озарялась редкими зарницами прошедшей грозы. Лес шумел густыми кронами, скрипел ветвями, многочисленные голоса его казались взволнованными, словно предупреждали о чём-то остановившегося на краю глубокого оврага человека. Котов оглянулся на густые заросли, медленно отступая назад, подчиняясь порыву бежать отсюда, спасаться. А из непроглядной черноты на него смотрела тысячью глаз сама Тьма.
Александр дёрнулся и очнулся, сразу же почувствовав царившую вокруг кислотную вонь. С трудом разлепил глаза, но это не помогло определиться, куда его занесло. Было так темно, что он не видел ни зги. На грудь, плечи и живот что-то давило, словно его обнимал огромный каменный полоз. Тьма вокруг была непроглядная, но живая, дышащая и движущаяся, это прекрасно ощущалось даже через вонючий кислотный воздух.
По хребту Котова пробежался мороз, а внутренности сжались в испуганный комок. Он попробовал выбраться из зажавших его колец. Рядом что-то зашевелилось, и покоритель попытался отшатнуться, но его крепко удерживало на месте, обнимая вокруг груди и пояса. Он забарахтался, пытаясь вырваться, и чувствуя, как стремительно теряет самообладание, а внутренности прожигает животный ужас.
— Пусти! Отпусти!!! — хрипло крикнул он в отчаянии, пытаясь вырваться и напрочь забыв, что может призвать на помощь верные молнии — отвык от них за время полётов.
От крика, или нет, но хватка на груди и плечах ослабла, словно его и впрямь послушно выпустили. Александр выскользнул и приземлился на четвереньки, на что-то скользкое и омерзительно-липкое, сразу же приставшее к подошвам ботинок и ладоням. Кислотный запах стал сильнее, и покоритель, брезгливо морщась, поспешил водрузить себя на ноги и покинуть опасное пятно, пытаясь стереть липкую субстанцию с рук.