– Что это? – напугалась я. – Айс сделай что-нибудь!
Мужчина улыбнулся в ответ и снова взял мою ладонь в руку.
– Всё в порядке.
Элементаль заурчал, затрясся и… вспыхнул ярким светом, на миг ослепляя меня. Когда я проморгалась, то увидела, что оуни больше не головёшка с лапками, а некто гораздо крупнее и способный к самостоятельному передвижения. Такого в карман теперь не засунешь. Он, словно прочитав мои мысли, повернулся и спрыгнул с ладони, демонстрируя способность к свободному полёту.
– Спутники всегда растут. Главное – правильно кормить.
– А браслет?
Айсэттар в этот раз уже не улыбался. Что-то изменилось в его взгляде. Он будто стал на тон холоднее и отстранённее.
– Браслет нужен был для привязки на первой стадии взросления. Сейчас ты можешь отправлять своего элементаля куда тебе вздумается и призывать назад. Попробуй. И кстати, пора бы дать мальцу имя.
Я посмотрела на оуни, онуни большими счастливыми глазами на меня.
– Вернись домой, Квичи.
Элемеенталь счастливо заурчав, крутанулся на месте, разбрасывая вокруг себя мелкие зелёные камушки и… исчез.
– Квичи? – вздёрнул бровь эллариец.
– Ещё с детского приюта хотела питомца с кличкой «Квичи», – ответила я, чувствуя, как щёки заливает румянец. Было странно делится с кем-то своими невоплощёнными желаниями.
Мужчина вздохнул и… обнял. Просто обнял за плечи, тихо шепнув на ухо:
– Иногда мир очень жесток.
Его запах мгновенно заполнил всё моё существо морозной свежестью. Сердце заколотилось в груди, как сумасшедшее, будто собираясь вырваться из грудной клетки.
– Что Вы имеете в виду? – спрашиваю я, чтобы как-то утихомирить взбунтовавшуюся мышцу. Отвлечься.
– Имею ввиду, что в другой раз всё обязательно будет, радость моя. – О чём он говорил, я так и не поняла. Меня выпустили из нежных объятий, взяли за руку и повели куда-то вдоль отвесной скалы, усыпанной светящимися цветами. – Это одно из моих любимых мест здесь.
А я подумала о том, что этот мир холодный. И сразу вспомнила тот дворец с ледяным полом и девушкой по имени Иза. Тогда он сказал, что у него была сестра. Сестра, которую он назвал тварью. И он говорил о предательстве. Много раз говорил, что не терпит этого. Интересно, что с ним произошло?
– Когда я был ребёнком, то всё воспринимал иначе. Солнце было ярче, трава зеленее, сестра казалась мне другом, который любит не за силу, а за родную кровь, текущую в жилах, – мужчина не сбавлял шага и не оборачивался, пока впереди не показалась стеклянная беседка. – Мы часто прибегали с ней сюда, чтобы поиграть. Моя мать не особо любила, когда мы делали это во дворце, там каждый звук эхом отражался от стен.