После вечерней службы и исповеди они с отцом Валентином отправились к старцу Паисию в скит. Александр спрашивать совета, а настоятель просто хотел проверить, что с «вредным стариком» всё хорошо.
* * *
— Ты какой-то совсем неторопливый, Валентин! — встретил их возглас старца, когда они вошли в низкий домик, стоящий обособленно от монастыря. — Чай уж остыл, поди.
— Так дела, отче, — ответил настоятель и, пригибаясь, прошёл под низкой притолокой. — А ты на службу что не приходишь?
— Так я тут служу, — невозмутимо ответил сидящий у коптившего очага старичок, протянув к теплу ноги, поперёк колен лежала казавшаяся чёрной клюка. — Располагайтесь, раз пришли, — повёл он рукой на скромное убранство своей келейки, — а я уж так, не обессудьте.
— Да сиди уж, сиди, — отмахнулся отец Валентин, устраиваясь на узком неудобном табурете, — умотался, поди, весь день по лесу бегать.
— Так то, — обезоруживающе улыбнулся старец Паисий, — мне Дух Святой помогал, а сам бы я и встать не смог. С моими-то ногами, сам знаешь.
— Знаю-знаю, — покивал Валентин, смотря на Паисия красноречивым взглядом, говорившим, что он старца насквозь видит. — Братьев почему от себя гонишь, лиходей? Ещё и бьёшь…
Александр смотрел на них и не мог сдержать улыбки. Он устроился в углу, чтобы не мешать и просто наблюдал за Паисием. Старичок нравился ему всё больше, от него шло живое тепло и доброта, словно обнимавшая их, защищая и отгоняя всякое зло караулившее снаружи. Паисий перехватил его задумчивый взгляд, в светлых глазах что-то блеснуло, и старец поманил Котова к себе.
— Подойди-ка, дружок, рассмотреть тебя хочу.
Александр послушно приблизился и присел рядом со стариком на корточки, вопросительно смотря ему в глаза.
— Так ты и правда молнией управлять можешь? — недоверчиво спросил старец Паисий, прищурив глаза. — А ну, покажи.
В этот раз покоритель не почувствовал никакого запрета на использование силы. Правда, было и понимание, что пожелай он разойтись как следует, его бы так же быстро и притушили… Александр поднял на уровень груди раскрытую ладонь и над ней заплясала сначала маленькая белая искорка, быстро выросшая в небольшой шарик. Старик восторженными глазами смотрел на это, качая головой, белая борода подрагивала, словно он что-то беззвучно шептал.
— Красивая, — кивнул, наконец, старец Паисий, и Александр убрал молнию. — Ни разу не видел их так близко. А тебе как? — посмотрел он на покорителя. — Не больно?
Котов помотал головой и ответил:
— У меня кожа сухая, свободно такой ток пропускает, там ещё какой-то состав крови был и много чего… В Городе объясняли, почему мне молнии не вредят, но я почти всё забыл уже, — виновато улыбнулся он.