— Здравствуй, Егор. Давно прилетел?
— Позавчера, — тянуть нет смысла, поэтому продолжаю сразу в лоб, — у меня есть небольшая просьба. Сможешь помочь?
— Отчего же не помочь хорошему человеку, — усмехается он, а я снова по привычке ищу в кармане пачку сигарет.
Ну никак не избавиться от этой дурной привычки.
Излагаю ему свою просьбу, а потом скидываю адрес по ватсапу — вчера, пока мы оформляли заявление в полицию, я выучил его наизусть. А теперь остается только ждать, чтобы окончательно убедиться, что квартиру действительно продали, а чокнутая тетка существует.
Ну, либо Ева пытается меня обмануть, с неясной целью.
Тут же усмехаюсь невесело своим мыслям — цель тут может быть как раз одна, самая что ни на есть ясная и понятная. Я своими глазами видел, в каких условиях она живет. Да, не бомжатник, чисто и убрано, но бедность бросается в глаза. Кто захочет жить в таких условиях? Другой вопрос, что есть куда более честные способы, чтобы выбраться из безденежья…
Снова злюсь, сам себя накручиваю. Неопределенность нервирует, слишком мало у меня на руках информации, чтобы понять, как все есть на самом деле.
С одной стороны — факты, вещь упрямая, и говорят они вовсе не в пользу Евы. А еще — страх обмануться. А с другой — собственные чувства, желание поверить ей.
Только с возрастом все труднее и труднее доверять чужим людям, слишком много рубцов остается на душе на память о собственной доверчивости.
Арслан перезванивает через полчаса:
— Всю информацию отправят тебе на электронку, скидывай адрес.
— Спасибо, Арслан.
— Должен будешь, — усмехается он и я ни капли не сомневаюсь, что так оно и будет. Пофиг.
Разберемся со всем позже.
Я смотрю на ручку, как завороженная — в темной комнате света хватает ровно настолько, чтобы видеть ее очертания и то, как она дергается несколько раз. Кажется, дышать я разучилась вовсе, стою, пытаясь слиться со стеной, что за моей спиной. Но куда больше мне хочется спрятать свой живот, защитить дитя, беспокойно ворочащегося под моими ладонями.
— А здесь что у вас? — чужой мужской голос, интонации нахальные, неприятные, я успела их хорошо запомнить. Он стоит за дверью, я слышу его, кажется, что и он меня, что тонкое пластиковое полотно не защищает все, что оно прозрачно, призрачно, — ключи где?
— Душевая, — отвечает Алена спокойно, — она не работает, ждем слесаря.
Я надеюсь, что он ей поверит, ни одна интонация в ее фразе не выглядит неправдоподобной.
А еще я благодарю мироздание за то, что там Алена. Если бы с той стороны двери сейчас стоял кто-то другой…