Егор успевает вовремя. Слышу звук замка, его шаги и иду встречать.
Мама всегда встречала папу с работы, во сколько бы он не пришел, мы с ней наперегонки бежали в коридор, чтобы броситься к нему на шею. Сейчас я испытываю подобное ощущение, только кажется, что это неуместно вовсе, потому и застываю, не дойдя пару шагов.
Я вижу, что и для Егора сегодняшний день прошел не просто. На уставшем лице заметнее морщины, губы поджаты, но взгляд ощупывает меня с ног до головы, как всегда задерживаясь на животе.
Будто все еще не может поверить, что это по-настоящему, и там внутри — его сын.
Наш сын.
— Все накрыто, — говорю банальности, лишь бы избежать длительных пауз, молчание разъедает ощущение праздника, тяготит.
Егор тянет ко мне руку, и я протягиваю свою в ответ. От наших прикосновений снова искры, легкое покалывание статического электричества, но я все равно вздрагиваю.
Не понимаю, что с Егором, но ему будто требуется касаться меня, так сильно он сжимает запястье — не больно, но ощутимо. Притягивает ближе, зарываясь носом в мою макушку, от его дыхания тепло разливается по всему телу, до самых кончиков пальцев.
— Все в порядке? — отчего-то шепотом интересуюсь я, кажется, что так уместнее.
Он долго не отвечает, так долго, что я боюсь очередных плохих вестей.
— Да, — отвечает коротко, рвано как-то, обжигая выдохом.
— Ты голоден? — я поднимаю голову вверх, чтобы заглянуть ему в лицо. Его глаза — огромные, черные дыры, бескрайний космос с россыпью звезд. Я смотрю в них и голова кружится, мир вращается вокруг нас с бешеной скоростью, вопреки всем законам физики.
— Голоден, — и почему-то мне кажется, что его ответ совсем не про еду. В следующую секунду губы Егора касаются моих, а я закрываю глаза, понимая, наконец, что и сама нуждалась в этом поцелуе не меньше его.
Это близость нужна нам обоим, спасательная, дающая сил. Колкая щетина вместе с поцелуями оставляет дорожку из следов на моей коже. Я закрываю глаза и подгибаю пальцы ног, когда мурашки заставляют вставать дыбом все волоски на теле.
— Я скучала, — признаюсь, открываясь Егору навстречу.
— Мы не виделись всего пару часов, — шепчет он мне на ухо, но я возражаю:
— Вечность.
Егор подхватывает меня осторожно на руки и относит в свою спальню. Я таю от его прикосновений, от того, что Егор сейчас нуждается во мне ничуть не меньше, чем я.
Мы опускаемся на кровать, поворачиваемся друг к другу лицом и смотрим, жадно поглощая каждый миллиметр. Если бы можно было выбрать, какие мгновения запомнить на всю жизнь — я выбрала это. От взгляда его потемневших глаз у меня кружится голова, я утопаю в его запахе, в прикосновениях.