– Я ничего не поняла, Сергей. Но, если можно, я бы хотела знать про этого колдуна. Ты думаешь, есть некий колдун, который украл твою жену?
– Да. И он точно имеет отношение к темным или потусторонним силам. Иначе как объяснить то, что, едва я нападаю на его след, он исчезает, как дым, и я опять не могу выяснить правду.
– Но с чего ты решил, что этот колдун украл ее?
– Перед исчезновением Лидия говорила о некоем колдуне, которого видела пару раз и который зазывал ее к себе в дом, чтобы якобы очистить ее тяжелую карму.
– Это было на самом деле, или ей привиделось? – уже холодея от слов Чернышева, пролепетала она.
– Не знаю. В этом-то и есть главная загадка. Она говорила это очень четко, но в те моменты, когда произносила слова про колдуна, пребывала в каком-то странном состоянии, словно заторможенная.
– Как от наркотика?
– Что-то вроде того, как одурманенная.
– Ты сказал, что напал на след этого колдуна, и где же?
– Прости, Наденька, – перебил он ее. – Но более я ничего рассказывать тебе не буду. Чувствую, что это будет опасно для тебя. Я не хочу, чтобы ты так же пострадала.
– Но отчего я должна пострадать? – удивилась она.
Тут в ее мыслях всплыло воспоминание о жутком сне, который она видела на днях. В нем какой-то мерзкий старик наклонялся над ней, когда она лежала на пологом камне, и протягивал руку, он был невероятно похож на колдуна. Эта страшная догадка привела девушку в волнение, и она поняла, что граф явно знал что-то такое, чего она не понимала, а ее кошмар, скорее всего, был тому подтверждением.
Быстро присев к ней, Чернышев склонился и взволнованно прошептал:
– Не могу точно сказать. Но мое внутреннее чутье твердит о том, что я должен уберечь тебя от некой опасности. Я не знаю, что это, но знаю, что это мой долг.
– Но я в безопасности в твоем доме.
– Надеюсь на это, душа моя. Ты очень дорога мне, и я не хочу, чтобы с тобой что-либо случилось.
Как она оказалась в его объятьях, Надя не поняла и опомнилась лишь тогда, когда его поцелуй стал требовательным и невозможно страстным. Его руки уже начали с силой разминать ее спину, и Надя ощутила, что, как бы ей ни были приятны его поцелуи, в ее сердечке сидит заноза, которая не дает отдаться поцелую с молодым человеком полностью. Осторожно отстранившись от графа, она посмотрела в его голубые добрые глаза и спросила:
– Я хотела спросить тебя кое о чем…
– Спрашивай, – улыбнулся он, притягивая вновь девушку к себе ближе и вновь пытаясь поймать ее губы.
– После смерти жены у тебя был кто-то? – выпалила она, отворачиваясь.
– Ты имеешь в виду женщину? – поинтересовался он, и она ощутила, как напряжено стало его тело.