– Как это неожиданно, Сережа! – вскликнула Велина Александровна.
– Да уж, действительно неожиданно, – хмуро заметил Аркадий, прожевывая кусок холодной буженины под луком и откладывая вилку.
– Вот это да, братец, поздравляю! И вас, Надежда Дмитриевна, – сказал граф Никита по-доброму, улыбнувшись лишь уголками губ.
– Спасибо большое, ваше сиятельство, – улыбнулась в ответ Надя графу Никите.
Определенно, этот молодой человек имел приятную внешность и нрав. В нем чувствовалась некая внутренняя сила, но сила была словно потаенной. Он не был так красив, как его брат Сергей, но его располагающее мужественное лицо привлекало взгляд. И Надя вновь поразилась, насколько эти два брата-близнеца не похожи мимикой и внешностью. Никита был более сдержан в чувствах и эмоциях, нежели Сергей и даже улыбался, не обнажая зубов.
– Ты получил от судьбы в жены такую красавицу. Не сочтите за дерзость, Надежда Дмитриева, но ваша красота заслуживает титула графини, – сказал Никита и тут же обернулся к Зинаиде, которая буравила его прищуренным взором, и, накрыв ручку актерки ладонью, добавил: – Хотя моя судьба не хуже, ведь со мной рядом такая же прекрасная девица. Зиночка… – он обхватил руку Вересковой и, приподняв ее, поцеловал пальчики.
Та лаково улыбнулась ему в ответ и, переведя взгляд на графа Сергея, проворковала:
– Поздравляю вас от всего сердца!
– Примите и мои поздравления, Сергей Михайлович, – кисло заметила экономка, скорчив на лице такую недовольную мину, как будто у нее болел зуб.
– Сережа, касатик, я просто счастлива, что у вас так быстро все сладилось, – закивала Велина Александровна, улыбаясь. – Сразу видела, как вас тянуло друг к другу.
– Благодарю вас всех, – улыбнулась Надя смущенно от такого внимания. – Вы очень добры ко мне.
– Конечно, хорошо строить счастье, когда устранил все трудности, которые мешали житью, – вдруг желчно процедил Аркадий, на лице которого явно читалось недовольство.
– Вы о чем, сударь? – спросил Сергей, переводя на него взор.
– О том, что счастье, построенное на несчастье других, не принесет успокоения душе. И этот ваш фарс и обручение только вызовут в обществе гадкие слухи! Извините, Надежда Дмитриевна, – обратился Аркадий к девушке. – К вам мои слова не относятся. Вы чистое существо, такой и оставайтесь.
– На что вы намекаете, Аркадий Иванович, не пойму? – уже недовольно заявил Сергей, пытаясь держать себя в руках.
– Не намекаю, а говорю прямо. Тело моей сестры еще не простыло, а вы, милостивый государь, уже женитесь! И это доказывает то, что вы совсем не любили ее!