В Москве прекрасно знали, что один и тот же яд может быть как быстрым, так и медленным – но смерть от него неизбежна. Доверенные бояре и дворяне перепугались не на шутку, да и сам патриарх побледнел от страшного известия, самыми бранными и хулительными словами проклиная подлых схизматиков, что в коварстве своем мерзостном тайком убивали православных царей.
Зато, как ни странно, Федор Алексеевич не только быстро успокоился, даже повеселел – теперь он знал природу своих болезней, и что самое важное – зять с сестрой поведали о противоядии и лечении. Иноземных лекарей и аптекарей не привлекали, сохраняя все дело в тайне. Ежедневно Федор пил травяные настои, и хоть «малая нужда» накатывала постоянно, но опухоль с ног начала спадать, и через месяц он почувствовал себя намного лучше. С нужными фруктами проблем не случилось – в столице нашли все из них, а овощами закрома еще были полны.
К тому же зять обещал выслать какую-то чудодейственную «морскую капусту» и таинственное растение алоэ, упомянутое в Библии, из которого нужно выдавливать чуточку целительного сока. Одно плохо – требовалось время, чтобы привезти это колючее растение из далекой Аравийской пустыни, куда Юрий уже отправил ушлых торговцев магометанской веры, дабы они не вызвали подозрений у османов.
За прошедший месяц после начала лечения, Федор Алексеевич, если и не выздоровел полностью, но чувствовал себя значительно лучше. Голова с ногами болели меньше, десны не кровоточили, он реже уставал – и, главное, появилась бодрость, и молодой царь ощутил прилив сил. Свинец из Кремля исчез как таковой, со стен соскребли сурик и белила, прежние оконные рамы везде заменили деревянными, а трубы поставили из глины – отказавшись по совету от железных и медных.
Причем, и в столице многие бояре начали самую безжалостную борьбу со свинцом, видимо слухи просочились. Привезенные наборы посуды из посеребренного мельхиора, что плавили в Новой Руси, раскупались мгновенно, стоило прибыть первым возам, как и стекло с посудой. Сам Федор Алексеевич по настоянию Софьи каждый день тщательно мыл руки особой глиной, привезенной из Крыма – его примеру последовала чуть ли не половина жителей столицы.
Теперь молодой царь уверовал в счастливую судьбу и недавно решил устроить смотрины невесты по древнему обычаю. Языков предупредил Заборовского, а Федор как бы нечаянно последовал через Китай-город с небольшой свитой, не желая быть узнанным, на ежедневную прогулку к Воробьевым горам. И остановился перед нужным домом – и, наконец, разглядел свою будущую жену – он уже так решил про себя.