— Мистер Совершенство, — снова нагло улыбалась жар-птица, поглотившая моего Лягушонка, — дядя Саша сказал, что ты надолго в родную страну пожаловал. Неужели надоели заграницы?!
Зеленые глаза смотрели с озорством… А губы, черт, губы, Анджелина Джоли отдыхает… Они улыбались, они соблазняли, искушали, продолжали бить солнечным ударом, да прямо в пах.
— Надолго, — коротко ответил я, с необъяснимым голодом отправил в рот кусок мяса и начал жевать.
— Что так?! Неужели в Европе за твою голову назначено большое вознаграждение?!
В зеленых глазах плясали бесенята, а может, прежние маленькие забавные лягушата.
— Конечно, миллион евро, можешь сдать, разбогатеешь.
— Я поняла, женщины Европы, которым ты вдребезги разбил сердце, объединились в секретную организацию типа Ку-клукс-клана, и объявили охоту, с целью лишить тебя самой ценной части тела.
Отец фыркнул, пытаясь сдержать смех, старшие Ковалевы и дядя Виктор с женой заулыбались. Все же в этой огненной красавице и от прежнего Лягушонка что-то осталось.
— Не неси чушь за столом, — сделала замечание тоже подхихикивающая тетя Наташа, — язык, как помело.
— Если что, я сердце имела в виду, — продолжала веселиться жар-птица.
— Смотри, чтобы твои поклонники не объединились, — вставила бабушка Тоня. — Каждый месяц новый парень.
— Не переживайте, Антонина Павловна, — лыбилась Инна, — у мужчин нет изобретательности женской мести. Каждому неловко рассказывать, что я их бросила, вот парни и врут с три короба, что это они предпочли другую. А раз они сами бросили, то зачем мстить.
Прямо почувствовал, как пыхнула внутри злость. Мой Лягушонок не должна нравиться парням, она смешная, несуразная, веселая. Только я иногда находил в ней некоторую прелесть, ведь она моя сестра, пусть не родная, но все равно сестра. Нравилось мне над ней подшучивать, забавно было смотреть, как она брызжет ядовитой слюной в ответ.
— Слушай, может, твои разбитые сердца познакомить с моими брошенными. Возможно, это спасет мир, точнее, твою голову, и другие стратегически важные части тела, и ты снова сможешь показываться в Европе.
— А твою голову уже невозможно спасти, такая же ненормальная, как была раньше, — ответил, улыбаясь, я, наконец-то почувствовав прежнюю атмосферу наших семейных вечеров.
— Дом, милый дом! Скажи, Дим, что скучал по всему этому?! — спросил отец.
— Скучал, еще как скучал.
— А вот и шоколадная ватрушка, — в гостиную вошла тетя Наташа, со своим фирменным блюдом. Нет, в самом деле, ни в одном ресторане Европы не готовят так вкусно и так душевно.
— О да, теперь я окончательно понял, что чертовски соскучился.