Ободряюще приобнял мои плечи, а мне захотелось его расцеловать, на этот раз с должным уровнем сестринской любви.
— Дядя Саша, — задребезжал мой пропитанный волнениями и слезами голос, — я не хотела вас позорить или расстраивать. Простите, если вы почувствовали из-за меня неловкость. Но я буду дурой, если упущу такой шанс, — и как в омут с головой продолжила дальше, — боюсь, я еще буду сниматься для компании «Эстель». Если честно, я уже подписала контракт, что стану представлять их сеть магазинов в течение следующих пяти лет.
— Саш, в самом деле, что ты взбеленился?! — заступилась за меня мама. — Мы же современные люди, пока девочка молодая и красивая, почему бы ей себя не показать?! В старости и за бесплатно никто смотреть не будет.
— Папа, когда мы сюда ехали, Леха Севальнев прислал мне информацию о той фирме, для которой фотографировалась Инна. Налоги они платят исправно, в каких-то нелицеприятных делах или скандалах не замечены. Чисто в юридическом плане это весьма выгодный контракт, и перед Инной открываются неплохие денежные перспективы. Кроме того, давай будем честными, если не брать в расчет задетые отеческие и братские чувства, фотографии ведь действительно очень красивые.
Дядя Саша снова кашлянул, а я невольно вытянулась по струнке и сильнее прижала Ульяну к себе. Господи, как же не хочется снова уходить из дома.
— Инна, — наконец заговорил отчим, — возвращайся домой. Извини, я слишком бурно отреагировал. Как правильно сказал Дима, это не тот путь, на котором мне хотелось бы видеть своих детей. Но ты молодая девочка, тебе хочется популярности, денег. Что естественно при сегодняшней системе ценностей. Мне не следовала тебя ругать. Если ты решила сниматься в рекламе, это твой выбор, с которым я, пусть скрепя сердце, пусть не сразу, но согласен. Запомни только одно: в погоне за популярностью, деньгами не теряй свое рыжее «я», не делай поступков, за которые будет стыдно, не передо мной, перед самой собой. И перестаньте, наконец, реветь, девочки мои, развели тут сырость.
—Ура! Ура! — бурно заверещала сестренка. — Значит, мне можно взять те непарные сережки, которые подарила Инна? Дашка Шулякова умрет от зависти.
Все дружно засмеялись.
— Можно, — милостливо разрешил дядя Саша. — Только Инна, раз уж перед тобой открылись неплохие денежные перспективы, трать эти деньги, как посчитаешь нужным. На обучение своей дочки я сам в состоянии заработать, и это не обсуждается, — включил командные нотки в свой голос отчим.
Слезы снова брызнули из глаз потоком, как будто плотину прорвало. Отстранилась от Ульяны и бросилась в объятья старшего Ковалева.