– Ну и что будем делать? – я повернула голову и уставилась на феникса, который вальяжно развалился в соседнем кресле.
– В каком смысле?
Я вздохнула и попыталась объяснить:
– Ты снежный, я не могу поддержать твою магию, то есть не очень-то тебе нужна, в то время как обитателям Огненных чертогов я архиполезна. Твоя мама против, все против, но ты ведь не собираешься меня отпускать?
Настроение Фиара испортилось, но не так чтобы очень.
– Не собираюсь.
– И что же нам делать?
Вместо ответа я услышала:
– Искра, а чего хочется тебе самой? О какой жизни ты мечтала, к чему стремилась до того, как… неким непонятным, загадочным образом оказалась у нас?
Интимный вопрос. Для меня всё, что касается мечтаний – действительно личное. Слишком много встречалось тех, кто стремился высмеять, поддеть или просто куснуть – мол, ничего не получится, закатай, Искра, губу.
Ведь мечты – это для глупеньких маленьких девочек, а взрослым и умным мечтать не положено. Ещё им запрещено верить в сказки, даже в те, где нет ни принцев на белом коне, ни добреньких фей.
Мечты – зло, ересь! А желания твои никому не интересны. Этому меня учила жизнь, об этом твердило большинство моих знакомых, и только бабушка всегда шептала – верь, Искорка, и всё будет хорошо.
Будь на месте Фиара кто-то другой, я бы вряд ли ответила, а так…
– Я мечтала закончить университет, найти хорошую работу и встретить человека, с которым захочется идти по жизни. Быть вместе, не расставаться, поддерживать, оберегать, любить.
Где-то на горизонте ещё мелькали дети, но это мечтание было пока слишком далёким. Хватит с феникса и того, что уже произнесла.
– Человек? – в его голосе почудились ревнивые нотки. – Но это же образное выражение? В смысле, ты обозначаешь не расу, а саму особь?
Я не могла не улыбнуться такой чУдной формулировке.
Расшифруем: Фиар пытается узнать, может ли феникс быть человеком? Впрочем, не стану его дразнить!
– Мужчина, – объяснила я. И, чтоб не посчитал совсем уж легкомысленной, перечислила заново, по степени важности: – Учёба, работа, мужчина.
Тринадцатый задумался, а я едва не хихикнула. Понятия не имею, о чём Фиар размышлял в действительности, но по лицу читалось – «и чему же тебя научить»?
Впрочем, вскоре я услышала другой вопрос:
– Каким должен быть твой мужчина?
Я порозовела. Всё интимнее и интимнее. Кажется, целоваться не так страшно, как разговаривать на вот такие темы.
– Сильным, – помедлив, выдохнула я. – Уравновешенным, без истерик. Таким, что не станет высмеивать даже если сделаю глупость. Не предаст и не подставит. Который сможет ценить ответные чувства, и от которого будет кружиться голова.