— Opiekuję się ich grobami. Nie martw się. (Я буду ухаживать за могилами. Не беспокойтесь)
Левандовских нашли быстро. И удивились, что от их могилы было видно памятник Валевским.
— Так не бывает, — снова произнесла Алёна.
Ещё две лампадки зажглись.
Ребята покидали старое варшавское кладбище.
Им не было грустно.
Пока шли к выходу Вит рассказал, что польский знает дедушка Виталий. И они с детства все тоже говорят. Понемногу, конечно. И его мама, и сестры.
У ворот Алёна вдруг остановилась. Её потряхивало. Она сунула руки в карманы.
— Замёрзла? — забеспокоился Вит. Взял её руки, потянул из карманов, спрятал ладони жены в своих.
— Что это? — под пальцами было что-то пушистое. Развернул.
— Я бы не дотерпела до отеля, — заговорила Алёна, — мне кажется правильным отдать тебе сейчас. Здесь.
В широкой мужской ладони лежали крохотные жёлтые пинетки.
Пауза затягивалась. Алёна нервничала.
— А почему жёлтые? — ничего умнее не придумал Вит.
— Потому, что я не знаю, сын у тебя будет или дочь, папочка! — рассмеялась Алёна.
Эти пинетки она купила только вчера, пока ехала из института. Хотела обрадовать мужа после турнира. Но теперь радовалась, что сказала сейчас.
Как будто предки благословили.
14.2 Москва
Алёна поняла, что против врачей, пытающихся ей что-то внушить, есть волшебная мантра: "мой муж — врач".
То, что муж хирург-травматолог, говорить было не обязательно.
Особо продвинутые тут же складывали два и два. И интересовались, не родственница ли она Сергею Леонидовичу и Леониду Семеновичу.
Так удалось усмирить кардиолога, терапевта и гинеколога в консультации.
Первый месяц после рождения дочери Виталию казалось, что машины специально проезжают мимо коляски громко, а соседи нарочно хлопают дверью подъезда. И собаки, разумеется, совершенно неуместно лают.
Привычный к ночным бдениям Виталий давал жене спать по ночам. Приспособился привязывать дочь к голому животу широким шарфом и работать так за компьютером, который они купили сразу после свадьбы.
Подготовка к защите вступала в решающую стадию.
Зато днем Алёнка справлялась. Наличие двух бабушек и двух ненормальных тетушек тоже шло в зачёт.
Несколько раз отпустить её в магазин прибегала прабабушка Зоя.
У Ларисы Витальевны рядом с Анютой напрочь атрофировались навыки блестящего врача-педиатра, она превращалась в "бабушку обыкновенную".
Прогрессивный доктор, пропагандирующий грудничковое плавание и прочие либеральности, она норовила закрыть в их доме все форточки, "чтоб не надуло".
Поэтому Алёна решительно нашла другого молодого врача.
С Аней справлялась "всей стаей", как точно однажды заметил Федотов.