Прыгаю из вагона метро и спешно бреду к университету. Куратор будет доволен – в рюкзаке покоятся рефераты, тетрадки с тезисами, флешки с таблицами. Хорошо, что я выбрала не международную экономику, а всего лишь прикладную. Хотя… Один фиг – по профессии работать я не буду. Мечтаю озвучивать зарубежные блокбастеры и когда-то ощутить под каблуками дорогущих туфель ворс красной дорожки…
«– Оскар за лучшую женскую озвучку получает Анжелика Беккер!»
Ладони приятно холодит тяжесть металла, а глаза слепит блеск золота или хрусталя. Или чего там, не знаю? Надо будет посмотреть в Гугле, из чего статуэтки делают? Погруженная в мечты, я тихонько ступаю по дорожке, ведущей к главному корпусу. Смотрю под ноги – на мелькающие носки белоснежных кедов, вспархиваю по ступенькам, взмахиваю рукой, чтобы коснуться массивной металлической ручки входной двери, и замираю… Плечо, словно клешни, сжимают крепкие мужские пальцы. Меня оттягивают в сторону и рычат в самое ухо:
– Попалась, Анжелика Ольшанская? Добегалась?
Глава 25.
Лика.
– Иосиф Александрович? Папа? – перевожу испуганный взгляд с массивной фигуры личного помощника Ольшанского на папу… Его плечи клонятся к земле, из глаз струится усталость – такая вязкая и тяжелая, что хочется зажмуриться. – Что вы тут делаете? Папа, ты же в другом корпусе работаешь? – остается одно – строить из себя дуру.
– Лика, кончай дурачиться! – рычит папа и оттягивает мою одеревеневшую фигурку к ближайшей колонне. Казанцев клонит огромную голову и позволяет отцу проявить «заботу». – Ты почему ушла от мужа? Ну, поругались – с кем не бывает?
– Папа, ты серьезно?! – похоже, мои глаза лезут из орбит. – Виктор избил меня! Я неделю пряталась, ждала, пока синяки заживут. А застала я своего благоверного в компании двух пышногрудых девиц. Ты до сих пор считаешь, что все у нас нормально?
Щеки пылают. Чувствую, как внутри клубится огненный шар из злости, негодования, обиды. Пожалуй, одиночества. Именно сейчас я понимаю, как одинока. Сейчас – когда смотрю в непонимающие глаза того, кто призван охранять меня от всяких утырков. Чужие глаза чужого человека, незнакомого… Потому что близкие так не поступают! Близкие рвут за родных, бьются не на жизнь, а на смерть, защищают, даже если силы неравны…
– Лика, прости Витю, – бубнит отец. – Я считаю, ты сама виновата в таком исходе, потому что…
– Признаю, я виновата. – Обрываю я. – Виктор заслуживает лучшей жены и… счастья. – Игра дается мне с трудом. – Решение было трудным, однако... мы разводимся. Так и передайте своему хозяину. – Бросаю короткий взгляд на Казанцева.