— Клянусь.
— Клянёшься в чем, Джульетта? Я хочу услышать, как ты это скажешь.
Мудак.
— Клянусь, я твоя до конца лета.
А потом, как дикарь, он завладел моим ртом в кровоточащем поцелуе.
Одна из неотложных, необходимых и элегантных.
Но я не отступила. Я поцеловала его в ответ, мой язык боролся с его, зубы покусывали его нижнюю губу, о которой я мечтала во время наших дебатов о Модели ООН.
Он застонал, когда я впилась ногтями в его широкие плечи, прижимая к себе, и он сжал мои бедра.
Когда он прижал меня к себе, я почувствовала его твердеющую длину в брюках.
Он отпустил мой рот, и как раз в тот момент, когда я собиралась возразить, его губы нашли мою челюсть и двинулись вниз по горлу. Он не торопился, целуя меня в те места, которым ни один парень в моем прошлом не уделял столько внимания.
Он прижал меня к книжным полкам, деревянная конструкция и переплеты книг впились мне в спину.
— А если кто-нибудь войдет? — спросила я между поцелуями.
Он прикусил мою шею.
— Это может произойти. Парни должны скоро вернуться.
— Что? — я дернула его за пиджак. — Мне нужно идти. Меня не должны увидеть здесь наедине с тобой.
Он выпрямился, сердито смотря на меня, но сунул руку в карман и протянул мне ключ.
— Приходи ко мне сегодня ночью. Около полуночи. Не опаздывай.
Я уставилась на золотой ключ в своей ладони и снова взглянула на него. Розовые губы припухли, а идеальные волосы слегка взъерошились. Глаза океана темнели, чем дольше я смотрела на него.
Моя грудь сжалась от этого зрелища.
— Хорошо, — выдавила я и повернулась, не оглядываясь.
Вернувшись на кухню, я остановилась при виде Гейба.
Засунув руки в карманы, он наблюдал за мной. Я не могла прочесть его взгляд, но у меня перехватило дыхание.
Он медленно повернулся и скрылся за тёмными двойными дверями, скорее всего, присоединяясь к Натаниэлю.
Я отрицательно покачала головой.
Я согласилась на летний роман с сыном моего босса и самым крупным соперником.
На сделку с врагом.
За пределами номера моя храбрость умерла на языке. Я расхаживала по комнате, запуская пальцы в свои темные волосы. Я отдавала ему свое достоинство, но ведь именно он защищал мое достоинство от остального мира. Нашего мира. Или, вернее, его мира.
В то время как остальная часть моего класса веселилась и поглощала выпивку, я училась или работала, или пыталась делать то и другое одновременно.
Я не была похожа на них. Мне не вручили мой успех. И если это означало уступить ему, пусть будет так.
Я все обдумала, пока мыла кухонный пол. Натаниэль как точка давления в моем теле. Один его взгляд, один обжигающе горячий взгляд, и мое тело реагировало на него, как масло и огонь. Мы были горючей и разрушительной силой для нас обоих.