Мое тело качнулось вперед на диване, бедра врезались в ткань.
Затем он начал не спеша, размеренно двигаться, и я пожалела, что не могу увидеть его задницу, изгибающуюся, когда он брал меня.
— Ты такая мокрая, так близка ко мне, — прошептал он, и был прав. — Все, что мне нужно было сделать, это возбудить тебя своими словами, и ты мертва.
Я выгнула спину, борясь с ним. Я не собиралась просто позволить ему использовать меня, я собиралась сама заслужить свою кульминацию.
Оглянувшись на него, я увидела, что его глаза сузились, потемнели и разгорячились, а на густых бровях выступили капельки пота.
Он позволил ухмылке поцеловать его губы, когда я посмотрела на него. Самоуверенный, как всегда.
Но он, должно быть, уловил мое собственное свирепое выражение, потому что ускорился, его рука скользнула вниз по моему животу и нашла киску, играя с ней.
Я почувствовала приближение, горячее, головокружительное заклинание охватило меня, и я впилась ногтями в его руки, надеясь пустить кровь. Потому что это битва. Война между заклятыми врагами.
Я кончила первой, энергия заполнила каждую клеточку тела. Издав стон, он вышел, разбрызгивая свою сперму по моей заднице и вниз по ногам, безжалостно дергаясь против меня.
Он погладил мою дрожащую киску в последний раз, смешивая свою сперму с моей собственной влажностью.
— Нет… больше не могу.
Он мрачно рассмеялся у меня за спиной, и когда я почти рухнула на диван, его рука подняла меня, развернув так, чтобы мы наконец оказались лицом друг к другу. Я оказалась прижатой к его потному телу.
Наша вздымающееся грудь боролась друг с другом, и у меня перехватило дыхание.
В темноте я увидела редкую улыбку Натаниэля Рэдклиффа. Его белые зубы блестели и были ровными. Улыбка победителя, того, кто получил именно то, что хотел.
Мне не хотелось это признавать, но это был лучший секс в моей жизни.
После еще двух раундов я рухнула на белые простыни его кровати и сказала себе, что встану через минуту.
Ветерок обдувал мою голую ногу, и я пошевелилась, моргая от яркого света, просачивающегося в комнату.
Комната Натаниэля.
Мое сердце замерло, и я огляделась. Увидев номер при дневном свете, полностью белый, бодрящий и безупречный, я почувствовала себя не в своей тарелке.
Оглянувшись через плечо, я увидела Натаниэля, лежащего на другой стороне кровати.
Его обычно гладко зачесанные назад волосы были взъерошены, а идеальный рот слегка приоткрыт. Между его бровями не залегло морщин. Наблюдая за спящим Натаниэлем, он ощущался более реальным; выглядел более похожим на человека, чем когда-либо прежде.